Под конец мать невесты берет в руки чашу с водой и кусок ровдуги, а молодые становятся перед ней на колени. Она им лица умывает, а деревенские старики тянут какую-то свою песню. Моет она их, моет, пока старики не допоют. Тут и обряду конец.
Они прошли еще немного. Гальван добавил:
— Потом уже правитель венчает их по православному обряду, а там и за свадебный стол. Гуляют все, когда всю ночь, а когда и дольше.
— Ну, а отец — каков он был на индейской свадьбе?
— Выглядел он очень серьезно. И потом рассказывал, что, когда ему лицо умывали, у него так хорошо было на душе, будто он заново родился. Такое у него было чувство…
Захар хмыкнул:
— Видать, ему этого чувства ненадолго хватило.
— Это ты о том, что он ушел с «Камой»? Ну, не знаю, Захар. Может, он… Постой-ка! — Гальван умолк и остановился. — Слушай, — сказал он, вглядываясь в стену деревьев.
Они стояли на опушке, у тропы, которая вела через лес к Метени. Из леса доносились глухие удары. То и дело останавливаясь, прислушиваясь, они молча пошли по тропе в сторону деревни помо. Постепенно звуки становились отчетливее, они раздавались ритмично, как барабанный бой.
— Э, да это их ножной барабан, а я-то думал, не случилось ли чего, — сказал Петр.
— Ножной барабан?
— Ну да. Длинное такое выдолбленное бревно, через яму переброшено. Они на нем прыгают и в лад ногами бьют.
Теперь уже можно было различить мрачный силуэт круглого дома, темневшего среди деревьев. Оттуда доносились глухие удары и монотонное пение. Из отверстия в крыше выбивался дым. Облака приглушали лунный свет, все вокруг казалось серым.
Гальван то и дело зевал.
— Значит, пляски у них сегодня. А я-то думал… Пошли, Захар, домой. Спать пора.
Однако Захар медлил, вглядываясь в круглый дом.
— Да нет, мне сейчас все равно не уснуть. Ты, Петр, иди, если хочешь. А мне больно уж посмотреть охота.
— Да на что смотреть-то? — проворчал сонным голосом Гальван. — Пляски у них в круглом доме, а туда нам дорога заказана. Пошли.
Захар отвернулся:
— Нет. Ты иди, а я еще здесь побуду. — И он отошел в тень большого дуба.
— Ну ладно, я пошел.
Гальван двинулся по тропе, зевая и бормоча что-то. Вскоре темнота поглотила его.
Стоя в кромешной тьме, Захар прислушивался. Какие-то ночные зверюшки шуршали в траве. Таинственные звуки доносились из круглого дома. Захар слышал возбужденные возгласы, глухое урчание барабана и еще какие-то звуки — как будто там играли на ложках или крутили трещотку. Вдруг раздался взрыв мужского смеха. Потом надолго воцарилась тишина.
Неожиданно и беззвучно распахнулась дверь круглого дома. На поляну вышел человек, в руках у него была большая жаровня с раскаленными углями. С головы до ног человек был разрисован белой краской, в волосах торчали перья. Он осторожно поставил жаровню на землю в нескольких шагах от двери и снова вошел в дом.
Захар успел заметить, что за дверью было совершенно темно. И тьма эта была чернее тени, в которой прятался Захар.
Он стоял, сгорая от любопытства, и напряженно вслушивался. Снова зазвучал барабан — медленные, зловещие удары. Захар выскользнул из тени и шагнул к закрытой двери. Над тяжелыми ударами барабана взлетел жуткий, тягучий вой.
Стоило Захару коснуться двери, как она приотворилась. Он заглянул в темноту. Медленно двигаясь, словно притягиваемый мощным магнитом, он втиснулся в щель. Беззвучно ступая по утоптанному земляному полу, прокрался вдоль стены и замер.
Сколько Захар ни озирался, как ни вглядывался в кромешную тьму, он ничего не мог разглядеть, хотя спертый воздух говорил о присутствии множества людей. Захару стало жутко. Теперь он хотел бы любой ценой выбраться отсюда, но страх приковал его к месту. Отчаянно колотилось сердце. А барабан бил все чаще, и все крепчал, нарастал жуткий, ревущий, воющий звук. Казалось, этот звук вращается по спирали.
Какое-то движение, отблеск под самой крышей — Захар поднял голову. В рамке дымового отверстия на фоне серого неба он увидел человеческую фигуру. Казалось, из ее головы исходил огонь. Наконец, Захар разглядел на голове человека что-то вроде корзины с угольями. Человек стоял там, наверху, раскачиваясь, заставляя сильнее мерцать уголья. Оранжевый огненный шар тускло освещал верхнюю часть его тела, окрашенную в черный цвет.