— Передай капитану: пусть выяснит, что им здесь надо, и пришлет тебя сюда с донесением, — велел Кусков.
— Слушаюсь. — Солдат затрусил вверх по склону.
Капитан Рощин и Семен заторопились на корабль. Попов и Руденко тоже ушли. Кусков ждал в дверях. Стоя за его спиной, Захар глубоко вдыхал мягкий вечерний воздух. Илья остался в столовой; он сидел привалившись к столу и пьяно икал. Из кухни доносилось позвякиванье тарелок.
Снова прибежал, запыхавшись, длинноногий солдат:
— Капитан просил передать, господин правитель, что это мирная делегация. У них письмо для вас. Командует ими лейтенант Хавес. С ним капрал, тот немного по-русски говорит. И семь солдат в эскорте.
— Расположить их на ночевку в пустом амбаре за палисадом. Скажи господину капитану, чтобы поставил там часовых. Испанских офицеров сопроводить сюда. Вежливо, понял?
— Слушаюсь. — Солдат козырнул и убежал.
Кусков вошел в столовую.
— Ты, Илья, оставайся здесь, поможешь мне с ними в разговоре. Ты ведь кумекаешь по-испански.
Партовщик кивнул и громко заикал в ответ. Кусков поглядел на него прищурившись, кликнул Пуммука. Когда слуга вошел, Кусков велел ему вывести Илью за дом и дать ему ведро воды.
— Присмотри за ним. Пусть полощет голову, пока не протрезвеет, — добавил он.
Индеец окинул Илью оценивающим взглядом и вывел его через заднюю дверь.
Захар спросил нерешительно:
— А мне как, уйти, Иван Александрович?
Казалось, правитель совсем забыл о его существовании. Он глянул на Захара, обвел взглядом опустевшую комнату.
— Нет, пожалуй. Иди в гостиную, жди там испанцев, а я отлучусь на минуту. По нужде. — И он вышел в заднюю дверь.
Войдя в гостиную, Захар заметил, что дрова в камине выгорели, и принялся заново разводить огонь.
В то время как он возился у камина, перед домом послышался топот сапог, стук прикладов о землю. «Испанцы!» Захар разогнул спину, оглянулся на дверь.
Высокий испанский солдат перешагнул порог, снимая на ходу синий кавалерийский плащ, покрытый пылью.
Захар шагнул навстречу, не зная, что полагается делать или говорить в таких случаях. «Скорее бы вернулся правитель!» Он неуверенно посмотрел на испанца.
Испанец ответил ему вызывающим, надменным взглядом. Черные его волосы были подстрижены так коротко, что казались нарисованными на его смуглой коже. В посадке головы, во всей его стати, в каждом движении сквозило самодовольство записного вояки и покорителя дамских сердец. Он сорвал с плеча плащ и швырнул его под ноги Захару:
— Гей, малшик!
Захар недоуменно глядел на плащ, складки которого еще подрагивали на полу.
— Поднять это, ты! — сказал испанец.
Ноздри тонкого носа с высокой переносицей брезгливо раздувались, словно в комнате дурно пахло.
Захар выпрямился. Он вскипел, но старался не подать вида.
— Я вам не лакей, — ответил он почти спокойно.
Они уставились друг на друга, как бойцовые петухи перед схваткой.
В этот момент вошел второй испанец, средних лет, приземистый, крепко сбитый. Темные курчавые волосы стекали с его висков, смыкаясь с бакенбардами. На его аккуратном синем мундире были лейтенантские эполеты.
— Ривера! — резко окрикнул он своего подчиненного и что-то добавил едким тоном, глядя на плащ на полу. Тот ответил ему угрюмым взглядом, но плащ поднял.
Захар шагнул навстречу лейтенанту.
— Захар Петров к вашим услугам, — сказал он с легким поклоном. — Господин правитель сейчас придет…
Тут в дверях столовой появился Кусков. Он обменялся рукопожатием с офицером.
— Лейтенант Хавес, — представился испанец, затем повел рукой в сторону высокого: — Капрал Ривера.
— Де Ривера, — поправил его заносчиво капрал, — де Ривера!
В гостиную вошел Пуммук и принял плащ у капрала. Кусков выразительным жестом пригласил гостей к столу. Сам он уселся с противоположной стороны стола, Захар сел рядом. Так они и сидели попарно друг против друга, словно партнеры в какой-то светской игре.
Пуммук вернулся и стал разливать вино. Вошел Илья, приглаживая мокрые волосы, и сел рядом с Кусковым.
Прежде чем перейти к деловому разговору, Хавес и Кусков обменялись тостами с цветистыми обоюдными комплиментами. Наконец Хавес достал из внутреннего кармана своего мундира мягкий кожаный футляр и вынул из него сложенный лист плотной бумаги.
— Государственные дела, — сказал он. Капрал перевел и передал бумагу Кускову.