ясо кончилось в тот день, когда они поднялись на вершину холма и наконец увидели реку. Обгладывая кость, Захар глядел на просторную равнину между двумя грядами гор. Посредине, широкая и медлительная, вилась река. Захар размахнулся, чтобы забросить кость подальше.
Возглас Тайина остановил его:
— Давай ее сюда.
Захар отдал кость:
— На что она тебе?
— Молоть будем, кушать будем.
«В чем ты ее молоть будешь? И то, хоть и размолоть, тоже мне еда — толченые кости», — подумал Захар, но промолчал. Он уже не удивлялся способности Тайина из ничего делать что-то.
Из камешков, связанных в цепочку лыком, Тайин соорудил снаряд для охоты на птиц. Он показал Захару, как метать снаряд. чтобы, падая, он образовывал петлю, и однажды Захар уже поймал так перепелку. Перья пригодились для стрел, которыми заранее запасался Тайин. Был у них уже и лук, и маленький лучок для разжигания огня. Однако и для лука, и для огневого лучка нужна была тетива.
Спускаясь к реке, они замечали на каждом шагу признаки наступающей весны. Бархатистая кора деревьев была усеяна молодыми почками. Птицы порхали среди ветвей, подрагивавших от стремительных прыжков белок; петляли среди кустов кролики. Земля была черной от помета оленей, лис и прочего лесного зверья.
— Да, проснулся лес, — вздохнул Захар. — А ивы-то, гляди, в воде купаются — словно девки волосы в реке полощут.
Они остановились. Широкая река лениво катила свои воды на север. На другом берегу стеной стоял лес, за ним возвышались холмы.
— Смотри! — воскликнул Захар. — Дым!
На том берегу поднимались в чистое ясное небо далекие столбы дыма.
— Индейцы, должно быть, — сказал Тайин.
— Почем ты знаешь? Могут быть и испанцы. Миссия или ранчо.
Тайин изучал противоположный берег.
— Вырубки нет. Дома нет. Скота на холмах нет. Индейцы. Мы идем здесь, они там. Мы их не трогаем, они нас не трогают. — Он медленно двинулся по берегу, вглядываясь в землю под ногами. — Пошли, ужин делать будем.
— Какой там ужин! Ничего у нас нет. — Захар плелся за ним, у него живот подводило от голода.
— Ищи круглый камень, — сказал Тайин.
Они продолжали идти по берегу. Цапли, стоявшие как снежно-белые статуи, при их приближении лениво взмахивали крыльями и улетали. Вдруг Тайин воскликнул:
— Гляди, вот ступка!
Он нагнулся над маленькой круглой выемкой в каменном наплыве у самой воды. Захар подобрал круглый твердый камень величиной с кулак. Тайин взял у него камень, достал кости, оставшиеся от съеденного мяса, сложил их в ямку. Присел на корточки и стал терпеливо дробить кости камнем.
Захар наудачу побрел в ивняк на поиски пищи. В лабиринте старой ботвы он обнаружил несколько горлянок — черно-белых бутылочных тыкв, оставшихся здесь с прошлой осени. У двух тыковок оболочка все еще была твердой. Он вернулся с ними на берег.
С невероятным терпением Тайин продолжал размалывать осколки костей в муку. Когда Захар протянул ему тыквы, он прекратил работу:
— Хорошо, чашки будут.
Постукивая по кинжалу камнем, Тайин срезал верхушки тыкв, извлек сухие семечки, бросил их в ту же ямку и вместе с костями размолол в муку.
Захар промыл тыквенные чашки, заодно сам искупался. По сравнению с ледяной ручьевой водой ленивая неглубокая река показалась ему теплой ванной. Крупные темные рыбины, которых он заметил, тоже были ленивые. Время от времени Захар неожиданно бросался на них, но они плавно увиливали и удалялись на безопасное расстояние.
Когда Захар вернулся к «ступке», Тайин выгреб в каждую чашку по пригоршне муки. С чашками в руке они пошли берегом, выискивая подходящее место для ночевки, и вскоре набрели на рощу, где под большим развесистым дубом пробивался родничок. Здесь они решили остановиться на несколько дней, пока Тайин не сработает какую ни на есть охотничью и рыбачью снасть.
Заходящее солнце заливало жидким золотом реку, когда они уселись ужинать. Захар разбавил костяную муку водой, получилась безвкусная кашица. Тайин ел всухомятку, он макал палец, смоченный слюной, в чашку. Дикая зелень и коренья дополняли их скудную трапезу.
Тайин набил рот зеленью и медленно, вдумчиво жевал.
— Думаю вот, как в Росс пойдем. — Он слизнул костяную муку с пальца. — Помнишь, Дэмбостон бросил наших? Три байдарки?
— За заливом Сан-Франциско? Как же, помню.
— Большая вода там кругом, — продолжал Тайин. — Море, пролив большой, бухта, еще бухта, много бухт. Хочешь идти в Росс — лодку надо. Вот я часто думаю. Думаю, пойдем за этой рекой, где-то приходим на морской берег. Попробуем прийти Монтерей. Монтерей придем, лодку крадем, а?