С бьющимся сердцем Захар постучался в дверь капитанской каюты. Он переступил порог, и его охватил теплый, уютный запах лампадного масла и трубочного табака. Кусков сидел у стены на черном кожаном диванчике. Капитан Рощин поднялся из-за стола. Свет висячей лампы бликами играл на его лице и волосах, которые блестели, как всегда, словно смазанные маслом. Рощин отложил трубку и вышел из-за стола с добродушной улыбкой.
— Ну, здравствуй! — Рощин обнял Захара и расцеловал его в обе щеки.
Кусков пожал ему руку.
— Здравствуй, Захар, — сказал он своим обычным ровным голосом. — А мы уж тебя похоронили. Ты, случаем, не привидение? Вообще-то похож, похож. Садись, — он показал на капитанскую койку и снова уселся на диван.
— Никак нет, не привидение, — сказал Захар и сел на койку.
— Ну? Так что с тобой приключилось? Выкладывай.
— Слушаюсь, господин правитель. Это долгая история, Иван Александрович. — Захар сделал глубокий вдох. — Только позвольте сперва спросить: отец мой вернулся?
По лицу Кускова пробежала тень.
— Неохота мне, Захар, огорчать тебя, но «Кама» еще не вернулась. И никаких вестей от нее нет.
Захар понурил голову к уставился в пол. Долгое время слышно было только, как поскрипывает такелаж. Наконец Рощин прервал тягостное молчание постукиванием своей трубки, которую он выбил о металлическую пепельницу. Захар поднял голову:
— Так вы думали, я погиб?
— Конечно, — хмуро сказал Рощин. — Ведь «Елена» погибла.
— «Елена» пошла ко дну со всем экипажем у Скалистых островов, — уточнил Кусков.
— Со всей командой? — ужаснулся Захар. — Все погибли? Илья Мышкин и этот бостонский шкипер… все-все?
Кусков мрачно кивнул:
— Только пара алеутов добралась до берега. Это все, что нам известно.
Снова в каюте надолго воцарилась тишина.
— Значит, мне все-таки здорово повезло, — задумчиво произнес Захар.
И он начал свой рассказ. Когда он дошел до побега из миссии, Кусков прервал его:
— Так они все еще держат наших алеутов в плену?
— Да, господин правитель. Насколько я знаю, алеуты еще там, десять человек.
— Когда вас взяли в плен?
— В середине июля. А сбежали мы где-то в марте.
— А эта важная персона, испанец, который прибыл в миссию в тот день, — ты знаешь, кто это?
— Нет, господин правитель.
— Ладно, продолжай.
Когда Захар рассказал о новой встрече с капралом Риверой, Рощин выругался, снова разжег свою трубку и начал яростно попыхивать. Кусков произнес ледяным тоном:
— Каков герой! Каков конкистадор! Ему бы живодером быть, а не солдатом!
Наконец Захар закончил свой рассказ.
— Этот алеут, который тебя выручил… — сказал Кусков, — как бишь его зовут?
— Кто? Ах, Тайин! Занятное дело, Иван Александрович, я ведь и думать позабыл, что он алеут. — «Тайин — это Тайин, — подумал Захар, — мой друг».
— Когда подвернулся случай бежать, почему он предпочел тебя кому-либо из своих, из алеутов?
— Думаю, случайно. Я как раз был рядом. — Усталость наваливалась на Захара, но он старался не подать вида. — В тот раз, когда он спас меня от испанцев, он сказал, что я мог бы сослужить ему службу. Он просил помочь ему вернуться домой. И я обещал помочь. Его ведь можно будет отпустить, правда?
— Разумеется, я исполню его просьбу, он это заслужил. Когда придем в Росс, твой алеут отправится на север с первым же кораблем, — сказал Кусков. — А теперь давай-ка вернемся к побегу из миссии. Ты не приметил, как выглядел тот испанский вельможа?
Захар наморщил лоб.
— Значит, так. Стояли мы у самой стены. Я мало чего видел, вот разве что орденов было много на груди. Широкоплечий. Ах да, борода. Большая седая борода. — От усталости у Захара заплетался язык.
Кусков выразительно взглянул на капитана:
— Де Сола!
Рощин кивнул с довольным видом:
— Точно, сам губернатор, чтоб мне пропасть!
— Так что же кричали те два алеута? — спросил Кусков.
— Они говорили, что они русские. «Спасите нас, мы русские».
— Так. — Кусков явно был доволен. — Значит, сеньор губернатор де Сола узнаёт, что в миссии содержатся в плену русские подданные. Он, разумеется, наводит справки: как, почему?
И оказывается, они всего лишь вступили на испанскую территорию. Ты ручаешься, что вы ничего дурного не сделали на берегу?
— Ничего, господин правитель, головой ручаюсь. Нам велели забить корову, но я и не собирался этого делать. — Захар ответил на торжествующий взгляд Кускова сонным морганием век.
— Ну, а теперь — спать, Захар. — Кусков направился к двери. — Господин капитан, прошу вас позаботиться о нем, — сказал он с широкой улыбкой. — Весьма ценный молодой человек. Доброй ночи!