Ветер. А я и крутил весь день. А потом устал — прилёг под кустик отдохнуть. Что я, и отдохнуть не могу? То паруса надувай, то крылья крути. Работаешь и день и ночь как каторжный. Мне тоже отдых нужен!
Дед. Это конечно. Отдых каждому нужен. Только сомневаюсь я...
Ветер. В чём сомневаешься?
Дед. Сомневаюсь, что ты ветер. Обманываешь.
Ветер. Это я-то?
Дед. Ага.
Ветер. Обманываю?
Дед. Ой, обманываешь!
Ветер. Ну, держись, коли не веришь!
Надувает щёки, выкатывает глаза. Раздаётся страшное завывание, переходящее в музыку Ветра. Рукава рубахи у Ветра начинают развеваться. Куст гнётся, с него летят листья. С Деда слетает шапка, сам он едва стоит на ногах, прикрывая чашку с мукою.
А-ха-ха-ха-ха!.. 0-хо-хо-хо-хо!.. Что, здорово?.. Я ещё и не так могу!..
Дует ещё сильней. Из Дедовой чашки столбом поднимается мука и улетает.
А-ха-ха-ха-ха!.. 0-хо-хо-хо-хо!.. Ищи, старый дуралей, свою шапку!.. И муку ищи-свищи!..
Дед (в ужасе). Что же ты, озорник, наделал?! Что ты, разбойник, натворил?! Муку мою развеял... Без ножа зарезал... Как я старухе на глаза покажусь?
Ветер. Не моя забота!.. А-ха-ха-ха-ха!.. О-хо-хо-хо-хо!.. Теперь ищи ветра в поле! (Убегает.)
Дед. Пропал я! Домой лучше и не показываться. Горемыка я, горемыка! Пойду в лес, пусть меня лучше волки загрызут или медведь заест, чем перед старухой ответ держать. Несчастный я, разнесчастный!.. (Бросает пустую чашку и, плача, уходит.)
Вбегают скоморохи, поднимают чашку.
Петруха. Дедова чашка!
Ванюха. Пустая?
Петруха. Пустая.
Ванюха. А Дед где?
Петруха. В лесу.
Ванюха. А там — волчья стая!
Петруха. Осталась Баба, видать, без обеда!
Ванюха. Да что там обед? Не осталась бы без Деда!
Петруха. Ай-яй-яй, страсти какие!..
Скоморохи открывают занавес и убегают.
Картина третья
Лесная поляна. Пень. На пне сидит Дед, обхватив голову руками.
Дед. Вот так и буду сидеть, пока волки не набегут или медведь не набредёт. Пускай они меня сожрут — все мои беды одним разом и кончатся.
Из-за деревьев появляется женщина с лукошком. Дед её не видит. Она тихонько подходит к нему сзади.
Долго они не идут чего-то... Ждать надоело. Покличу их. (Кричит.) Эй, волки!.. Волки серые!.. Ау!.. Бегите сюда, тут для вас угощение приготовлено!.. Эй, Михайло Потапыч! Иди, заломай меня! Мне жить надоело!
Матушка Ветра (негромко). Это почему же?
Дед (в ужасе, боясь оглянуться). Докликался. Кто-то пришёл. Может, волк, а может, медведь... Ну, да пропадать так пропадать. (Громко.) А потому, что нет мне дома житья. Старуха курочку рябу сварила, меня чем попадя, по чему попадя колотит, а Ветер-озорник последнюю мучицу разметал, развеял». Не хочу я жить, сожрите меня, сделайте милость. Только сразу: хап! — и готово.
Матушка Ветра кладёт ему руку на плечо, он пугается.
Ай!.. Не надо!.. Боюсь!..
Матушка Ветра. Да не бойся, не бойся, мужичок. Никто тебя есть не собирается.
Дед (оглянувшись). Батюшки, так ты не волк?
Матушка Ветра (усмехаясь). И не медведь!
Дед. Кто же ты, матушка, будешь?
Матушка Ветра. А я матушка и буду.
Дед. Чья матушка?
Матушка Ветра. Матушка Ветра. Того самого, что твою муку развеял.
Дед. Вот он, сынок-то твой, что наделал. Погубил он меня. Как есть погубил.
Матушка Ветра. Не со зла он. По глупости. Он у меня не злой, а вот озорник — это верно. Не знает, куда силу девать. Сейчас я твоей беде помогу.
Дед. Неужто поможешь?
Матушка Ветра. Помогу, мужичок, помогу... (Зовёт.) Сыно-о-ок!.. Сыночек!
Возникает музыка, деревья начинают гнуться, выбегает, размахивая широкими рукавами, Ветер.