Петя. Я по утрам на него взлетать буду и петь.
Васька. Ты хочешь сказать — кукарекать?
Петя (обидчиво). Я не кукарекаю, а пою. Грубый ты, кот. Невоспитанный.
Валет. Ладно, ладно, не ссорьтесь. Нам надо дружно жить. Не обижать друг друга.
Васька. Ну, теперь — ужинать и спать. Утро вечера мудреней.
Петя. Я сосновых семян поклюю. Вон их сколько на снегу насыпано.
Мартын. А я с собой сенца прихватил. (Ваське.) Дать тебе-е-е-е?
Васька. Спасибо, не надо. Разве на подстилку?
Валет. А у меня косточка есть. Необглоданная. Иди, Васька, вместе обглодаем.
Васька. Ты мне лучше маленько оставь. Не могу я с собакой одну кость грызть. Натура не позволяет.
Валет. А я оставить не в силах. Давай уж вместе.
Ужинают. Петя клюёт семена. Мартын жуёт сено. Валет и Васька грызут одну кость. Валет тихонько при этом рычит, а Васька шипит и выгибает спину.
Волк (Лисе). Сил нет смотреть, как они едят. Живот подводит. Брошусь я на них! (Щёлкает зубами.)
Лиса. Подождём, кум, до утра. Петух и баран от нас не уйдут, наши будут. Надо только с умом действовать.
Волк. А где его взять-то?
Лиса. Чего?
Волк. Ум.
Лиса. У меня на двоих хватит. Пошли, куманёк, пошли! Я уже кое-что придумала!
Скрываются в буреломе.
Валет (Ваське). Сыт?
Васька. Мало!
Валет. Сам вижу, что мало. Утром чего-нибудь раздобудем. А теперь — спать.
Мартын. Вы спите, а я ещё поразмышляю.
Валет. О чём?
Мартын. Обо всём. Как мы от хозяев ушли, как сюда пришли, как поужинали, как вы спать легли, а я размышлять остался.
Валет. Ну, поразмышляй, поразмышляй.
Петя. А я на ночь несколько нот возьму, голос попробую. (Взлетает на шалаш, поёт.)
Васька. Спи, петух. Довольно кукарекать.
Петя. Я не кукарекаю, а пою!
Васька. Тоже мне пение. Знаешь, как у людей говорят про того, кто плохо поёт?
Петя. Как?
Васька. Говорят: «Дал петуха». Вот как!
Петя. Невоспитанный ты, кот. Нетактичный.
Васька. А ты мне поговори, я тебе гребешок когтями так причешу, не обрадуешься.
Валет. Не ссорьтесь. Нам тут вместе жить и жить.
Петя. А чего он грубит? Васька. А чего он нахальничает? Валет. Спать, вам говорят! Эх, хорошо было дома...
Все, кроме барана, уснули. В небе засверкали звёзды.
Мартын. Как много звёзд. Надо их сосчитать. Для науки. Одна, две, три... семнадцать... сто сорок пять... пятьсот двадцать и две в уме-е-е-е... Сбился. Начну сначала.
Картина четвёртая
Обстановка второй картины: двор, хлев, будка, крылечко избы лесника. Поднимается зимнее солнце. На крылечко выходят из избы дед Спиридон полушубке, валенках и шапке-ушанке и бабка Маланья в пуховом платке.
Маланья. Найди их, старый, и домой приведи. И Валетку, и Мартынку, и Петю, и Ваську-кота, разбойника.
Спиридон. Найду, Маланья, не сомневайся.
Маланья. Скучно мне без них. Словно осиротели мы с тобой.
Спиридон. Ну, ступай в избу. Холодно. Простудишься.
Маланья. Так найдёшь?
Спиридон. Найду. Всех найду. И петуха и барана.
Маланья. А эти-то чего удрали? Ох, чует моё сердце, что и тут без Васьки-плута не обошлось.
Спиридон. А ну-ка, дай тебя, Маланья, я поцелую на прощанье. (Целует.)
Маланья. Раз опять складно заговорил, значит, всё хорошо будет. Ступай. Погоди!.. (Убегает в избу и возвраищется с ружьём.) Возьми-ка на всякий случай. Говорят, волк в лесу объявился. Пугнёшь.
Спиридон. Не побоюсь я даже волка, когда со мной моя двустволка! (Взяв ружьё, уходит.)
Картина пятая
Снежный лес. Бурелом. Шалаш беглецов. Из-за деревьев поднимается большое зимнее солнце. Из шалаша выходит петух. Хлопает крыльями.
Петя. Чуть не проспал. Это надо ж. Солнце вон как высоко стоит. Сейчас мы его поприветствуем. (Взлетает на шалаш. Кукарекает, поёт.)