Так думал крохотный бурый сугроб, оглядывая прощальным взором подслеповатых карих глазёнок голубой простор детской площадки. Последние кусочки свалявшихся декабрьских снежинок таяли и убегали прочь в весёлом ручейке мартовского половодья. Сугроб закатил глазки к небу.
На землю падали крупные капли первого весеннего дождя. Ему же казалось, что в голубом небе беззаботно кружатся белые завязи и, как манна небесная, падают на воспалённую, выжженную солнцем землю.
«Как хорошо! – подумал сугроб, исчезая, – я в раю!»
Собеседники Бога
Он сидел в инвалидной коляске повышенной комфортности и медленно ждал смерть. Он понимал: ждать придётся, может быть, не один год, и тогда впереди ему предстоят многие дни унизительной беспомощности. Конечно, родственники и друзья нежно любят его, но любят скорее то восхитительное воспоминание, когда он, сильный, статный, как древний Архимед, держал в ладонях рычаги благополучия многих близких ему людей. Они кормились от него. Он же трудился и жертвовал здоровьем не столько ради собственного «я», сколько ради любви и ответственности перед дорогими ему людьми. К сожалению, вечный двигатель тридцатилетнего трудоголика, как правило, к полувековому юбилею заметно изнашивается. Приходится чаще обычного поновлять и смазывать детали. И что самое неприятное, наводить вынужденный лоск на места, утратившие свежесть. Так или иначе, прошло ещё пятнадцать лет после юбилейного «полтинника», в течение которых вечный движок, не выдержав первичных «ве́ковых» испытаний, откровенно развалился на части. А ещё год спустя потребовалась обыкновенная инвалидная коляска.
Так Гоше выпала последняя и недолгая величина земной жизни. Жизни, в которой, со слов любящих домочадцев, он «продолжал быть необходимым и желанным…»
Мы умиляется, наблюдая короткие параолимпийские дорожки и «счастливых» призёров, за спинами которых стоят физически полноценные помощники. Наша душа замирает в храме, глядя как «подходит» к причастию верующий прихожанин в инвалидной коляске. Мы вежливо отступаем в сторону, или стараемся ему помочь. А после литургии правим его колёса по ступеням паперти и помогаем довести коляску до ворот. Сказав пару ободряющих и поздравительных слов («С причастием!»), участливо передаём нашего брата-инвалида сопровождающим.
Мы возвращаемся к собственным заботам, краем глаза наблюдая, как машина с неприкрытым багажником, из которого торчит та самая инвалидная коляска, поспешно покидает стоянку.
«Круто!» – улыбаемся мы. Нам не приходит в голову, что храмовые туалеты не приспособлены для пользования людьми с ограниченными физическими возможностями…
Обездвиженность – самая скорая дорожка к смерти. Тело инвалида сопротивляется этому скольжению в никуда, но как-то потешно. Нет драматургии. Всё всем ясно, вопрос только времени.
Однако, и в этом состоянии, представьте, есть свой смысл! Не надо прилагать мегатонны энергетических усилий, играя в фитнес с вечной жизнью. Человек с ограниченными житейскими возможностями получает право общаться с бессмертием на равных – он избран! Ему незачем бояться смерти. Боится опасности тот, кто надеется её избежать. Человеку же в инвалидной коляске не грозит ничего сверх того, что уже случилось.
Пунцовый распадок вечерней зари опустился за чёрные зубцы многоэтажек. В комнате как-то сразу стало темно и неуютно. Гоша включил лампу на рабочем столе. Через час постучит в дверь жена и, не дожидаясь ответа, войдёт с вечерней уткой и полотенцем.
Ходики на стене пробили десять.
«Господи, помилуй! – отозвалась Гошина душа, представляя любящие глаза жены, – благослови…»
Слово о смысле жизни
Приходит время, и мы задумываемся над смыслом собственной жизни. Наши отношения с окружающим миром больше не строятся по принципу натурального обмена: ты – мне, я – тебе. И пусть мы с годами становимся философами, не знающими конечного пристанища своим мыслям. Что за беда! Сказал же Сократ: «Я знаю, что я ничего не знаю».
Есть замечательный текст. Лекция профессора Московской Духовной академии Алексея Ильича Осипова «Почему Христос не родился императором?» Действительно, если бы Христос родился в венценосной семье и годам к двадцати взошёл на трон, сколько хорошего Он успел бы сделать за время Своего правления! Ведь процветало унизительное бесправие одних и олигархическая вакханалия других – рабство. Так нет же. Христос родился в семье простого плотника, до тридцати лет помогал отцу с матерью и только в течение следующих трёх пытался кого-то вразумить, кому-то помочь, кое-кого вылечить. Странно!