А четверть часа спустя салют звучал уже со «Штандарта» — теперь встречали прибывшего Вильгельма II. За это время кайзер успел переодеться и был теперь в форме гродненского гусарского полка.
И вот уже Вильгельм II снова под салютные залпы направился к себе на яхту. Договорились, что Пики заедет за ним через час, и они нанесут визит на линейный корабль «Император Павел I».
— Это, конечно, не «Мольтке», — сказал царь, — но хороший флотский порядок я тебе покажу. Министр Григорович считает, что это один из лучших кораблей моего флота.
В пятом часу дня катер подошел к парадному трапу «Павла». Первым на трап ступил грузный кайзер, а следом за ним стал подниматься царь.
Снова был обход строя, звучали гимны — немецкий и российский. Вильгельм II рассеянно смотрел в застывшие лица русских матросов, вытянувшихся безукоризненной линией вдоль борта, но, дойдя до конца строя, переключил свое внимание на кормовую башню. Заметивший это Григорович тут же начал рассказывать об артиллерийском вооружении корабля. Кайзер слушал рассеянно, невпопад кивал головой.
На корме возле флага, у которого каменным изваянием застыл матрос-часовой, гости остановились. Царь повернул голову к Небольсину. Командир понял брошенный на него вопросительный взгляд, объяснил, что сейчас предстоит обход корабельных помещений — носовой орудийной башни, броневой палубы, машинного отделения, а затем уже беседа в кают-компании.
Возле носовой башни стоял комендор Королев, в броневой палубе находился электрик Краухов, в машинном отделении — кочегар Шухов. Все трое напряженно ждали. Стрелки часов отсчитывали минуты, приближая ту, в которую нежданно грянут выстрелы…
У Сергея в кармане лежал свернутый вчетверо листок бумаги со стихами, которые дал ему два дня назад Королев. Стихи были запрещенными, они посвящались памяти матросов, расстрелянных карателями после подавления кронштадтского восстания. Они так сильно подействовали на Сергея, что он выпросил их и решил взять с собой, когда пойдет стрелять в царя. Пусть у него, живого или мертвого, найдут этот листок, прочтут, что в нем написано, и тогда всем станет ясно, почему царь пал от матросской руки.
В стихах, взятых с собой Сергеем, были такие слова:
Сергей мерил шагами броневую палубу и все больше нервничал — уже прошло с час, как царь и немецкий кайзер прибыли на корабль, но пока они не появлялись. А маячить без дела перед глазами проходивших было опасно. К счастью, все офицеры были сейчас на верхней палубе. Но и без них любой боцман и кондуктор может придраться. Приходилось делать вид, что он мимоходом здесь, в броневой палубе. Когда кто-нибудь спускался с верхней палубы по трапу, Сергей быстро уходил в боковой коридор, идущий вдоль борта, а потом по параллельному коридору с другого борта возвращался обратно.
И опять бежали томительные, тревожные минуты…
Когда капитан первого ранга Небольсин спросил у монархов, с чего они начнут осмотр корабля, то получил ответ, что в принципе им это безразлично, пусть решает сам командир. Небольсин все же предложил на выбор два варианта. Можно было сначала пройти по помещениям корабля, а потом побеседовать в кают-компании. Но можно было сделать наоборот — начать с кают-компании.
Ники взглянул на Вилли, предоставляя право выбора гостю. Кайзеру, в сущности, было все равно, куда идти сначала. Но тут напомнил о себе организм — много было выпито с утра. Да и вообще, грузный Вильгельм II устал от сплошного застолья, жары и лазанья по трапам. Он вспотел, да и одышка давала о себе знать. И потому он все же решил начать с кают-компании.
Небольсин склонил в знак согласия голову, сделал приглашающий жест. Монархи, вполголоса беседуя, пошли по указанному пути, за ними двинулась и свита.