Слышалось только его прерывистое дыхание, а он, похоже, дышал так нарочно — чтобы показать свою беспомощность, вызвать жалость к себе или установить какой-то бессловесный контакт с Бояном.
— Здесь нормально? — спросил Боян, останавливаясь рядом с универмагом «Илинден».
Цыган неподвижно сидел, скрытый за своими коробками.
— Здесь вылезешь? — снова обратился к нему Боян.
— Ты не из полиции? — вместо ответа спросил его собеседник, не показываясь из-за коробок.
— Нет, — сказал Боян и улыбнулся. — Иначе я бы тебя уже отвез в отделение.
— А кто ты? — цыган выглянул из-за коробок, недоверчиво глядя на Бояна.
— Археолог, — ответил Боян. — Знаешь, кто это?
— Ты копаешь, — сказал цыган. — Ищешь старые вещи.
— Точно, — заметил Боян. — Копаю.
— Золото, — неожиданно сказал цыган.
— Иногда и золото.
— Ты находил золото?
— Очень мало. Так, какое-нибудь колечко, что-то в этом роде. Но то, что я нахожу, не мое. Я должен все сдать в музей. Я для него копаю, сдельно, когда позовут.
Цыган уселся поудобнее и с любопытством посмотрел на Бояна.
— Ты и вправду археолог?
— Ну, ты достал, — рассердился Боян. — Я ведь тебе уже объяснил.
— Послушай, я тебе кое-что скажу, только никому не рассказывай.
— Ладно, не буду, — подтвердил Боян.
— Я тоже археолог.
— Да ну?
— И тоже копаю.
— Ты копаешь? А эти коробки?
— Это подработка, — сказал цыган.
Боян выключил двигатель. Рядом с машиной прошли три молодые девушки в бледно-голубых пальто и цветастых платках. Позади них тащилась, шаркая ногами, пожилая женщина в тапочках, закрывавшаяся от солнца черным зонтом. В машине было жарко.
— Как тебя зовут? — спросил Боян.
— Максуд.
— Ну, хорошо, Максуд, и что ты копаешь?
— Как и ты. Старые вещи.
— Где?
— Не могу сказать. Я поклялся.
— Это запрещено законом.
— И это запрещено, — Максуд показал на коробки. — Они нас, как собак, гоняют, ты сам видел. Жить-то надо на что-то.
— Что-нибудь нашел?
Боян попытался создать впечатление незаинтересованности, но в глазах Максуда вспыхнула искра недоверия.
— Ну, так, по мелочи.
— Ладно, — сказал Боян, — не хочешь, не говори.
Он запустил двигатель, чтобы показать, что разговор окончен.
— Слушай, — вдруг спросил Максуд. — Почему ты меня взял?
— Они бы тебя поймали. Ты бы не сумел убежать.
— Знаю. У меня нога сломана. Но ты — почему ты мне помог?
— Мне показалось, что ты хороший человек.
Оба замолчали. К машине подошли двое подростков, тащивших ведро с грязной водой и грязную тряпку.
— Помыть? — спросил один из них.
— А ну, пошли отсюда! — прошипел Максуд, и те сразу исчезли. — Слушай, — сказал он вдруг. — Ты мне помог. Я хочу кое-что тебе показать.
— Из того, что накопал?
Максуд не ответил. Он сунул руку под рубашку и вытащил оттуда кожаный мешочек. В мешочке было что-то, завернутое в цветную тряпицу. Торжественными движениями, почти ритуально, он стал разворачивать лоскут, раскладывая уголки ткани вверх и вниз, влево и вправо.
Когда Максуд наконец развернул тряпку, у Бояна перехватило дыхание.
— Египет? Ты уверен, что это точно был Египет?
Боян посмотрел на Майю с видом римской статуи, освещенной автомобильными фарами.
— И ты еще сомневаешься?! Я сдал экзамен по археологии Ближнего Востока на «отлично»!
Майя сидела на диване, на который то тут, то там падали лучи солнца, только начавшего свое послеполуденное снижение. В квартире Бояна царил беспорядок. По дивану, где примостилась Майя, были разбросаны книги, несколько компакт-дисков, лежали фотографии, сжатые бельевой прищепкой, морская раковина с отбитым куском, нож с ручкой из рога оленя, засохшая кожура от апельсинов.
На полу, рядом с диваном, лежало несколько больших кусков керамики — можно было различить круглое брюхо большого пифоса, ручку с куском верха разбитого скифоса, нижнюю часть кратера. Это были почти неузнаваемые остатки человеческого труда: обломки, которые земля уже изгрызла своей беззубой челюстью, куски, которые перед тем, как быть дожеванными до конца, были кем-то вырваны из ее ненасытного рта.
Майя пожала плечами, демонстрируя сомнение. Положила ногу на ногу: белая юбка из хлопковой ткани эффектно контрастировала с загорелыми ногами.
— Может, это какой-нибудь туристический сувенир, привезенный из Каира?
— Не зли меня, — сказал Боян. — Какой там сувенир? Говорю тебе — слоновая кость, частично поврежденная от времени. И одного куска не хватает — отломано. И по слому видно, что это произошло очень давно.