— Не может быть! Нет! Тебя уже не должно быть! — испуганно заверещала вдруг Эгле. — Мы же…. Я же…. Орк! Тэрри! Вы должны были ее уничтожить!
— З-з-злотинка?! — растерянно пробормотал Тэрри. — Мы это…. Мы не… Ты же исчезла тогда! Ну, тогда, помнишь?
— Я-то помню, — печально сказала Злотинка низким грудным голосом. — Я-то помню, а вот вы забыли, что пришли не хозяевами, а в гости.
— Лерыч, ты хоть что-то понимаешь? — напряженно сказал Темный, встав рядом с нами. — У меня голова кругом. Я помню эту женщину, Лерыч. Или очень на нее похожую. Я даже помню, как она пела мне странную песню. Я тогда был болен…. Кто она, Лерыч?! Ты знаешь ответ, скажи же мне — кто она?
Я только вздохнула.
— Знаешь, Темнейшество, в нашем мире есть такое понятие…. Или не понятие…. Я бы сказал — оно основа всего сущего в нашем мире. Мы зовем ее Мать сыра Земля.
— И у вас все хорошо в мире?
И что тут ответишь?!
— Нет, Ваше Темнейшество, — встрял в разговор Прошка. — В нашем мире тоже забывают, что Земля — это не только поля и огороды, а еще и живой организм, которому больно. А мы просто глупые и жестокие дети, которые живут по принципу: «после нас — хоть потоп».
— Вам повезло, Темнейшество, что ваша планета все еще живая, — тихо сказала я.
И тут мир дрогнул.
Дрогнул, пошел рябью, заискрился, засиял радужными красками, которые постепенно сливались в один ослепительно белый свет. Свет этот лился каскадом, начинаясь где-то под небесами. А по нему, грациозно и мягко скользил…. Скользило…. Нет, скорее — перетекало удивительно прекрасное и неимоверно могущественное существо. Огромный золотой барс. Он перескакивал со ступеньки на ступеньку, приближаясь к нам.
Не знаю, что чувствовали все присутствующие, а меня будто искупали в морских водах, окатили водой родниковой и осушили теплом жаркого летнего ветерка.
— Так вот ты какая, девочка из мира Старшего, — раздался в моей голове мягкий чуть мурчащий голос. — Я чувствую на тебе его защиту. Что ж, не будем открывать твою тайну, маленькая.
— Да какую тайну — то? — удивилась я. — Человек я. Просто человек. Подумаешь, в необычные обстоятельства попала. И вообще — меня гораздо больше волнует: сессию мы с Прошкой сдадим, или на осень останемся? Да и…. свинка наша заморская…. Хоть и блондинка, но все ж своя. Родная почти.
— Жалеешь ее?
— А то ж. Вроде как сестра молочная. Хоть и дура беспросветная. Да, а ты-то кто? Красавец какой….
Барс весело мурлыкнул и лизнул меня горячим шершавым языком. Обернулся к Темному Властелину.
— Ну-с, мой мальчик, давай знакомиться.
— К-кто ты?
А какой у Темного голосок-то робкий. Прямо как у нашкодившего мальчишки, которого застукал строгий отец. М-да. И сейчас ждет Темного хорошая трепка — не иначе.
— Т-трепка? — дрогнул Темный. А еще Властелин!
— Трепка подождет, сынок, — фыркнул барс, лизнув Темного в нос. Подошел к Злотинке, лизнул и ее. Правда, в щеку. И, видимо, о чем-то перемолвился с ней. Кивнул лобастой головой и уселся на землю так, чтобы рука женщины оказалась как раз между его ушами.
И заговорил.
— Что вы успели натворить, неразумные дети?
А на богов стоило посмотреть. И если Арониэдиэль только растерянно хлопал глазами, ничего не понимая, то троица во главе с Эгле глазки прятала и щечками розовела. И зеленела — это Орк.
— Какой класивый! — услышала я восторженный голос Микоша. — Папа, Ник, вы только пофмовлите! Это зе как мой Золотин, котолого я в лесу насель! Ну, папа! Помниф?
От восторга и волнения Мик еще больше стал картавить и пришептывать. А стоящий рядом с нами Черный Эльф вдруг со всего маху треснул себя по голове и уставился на Барса.
— Ну конечно! — рыкнул он. — Конечно! И как я мог забыть!
Трендель, бросивший свою команду на бывшем бережке, подошел к нам и уставился на приятеля. Помахал лопатообразной ладонью перед лицом приятеля. Заглянул в глаза. Почесал затылок.
— Трендель, помнишь, как лет пятьдесят назад в нашей сотне появился странствующий менестрель? Помнишь? У него еще инструмент был такой. Странный. Вроде как лютня, но не лютня. Кажется, он называл его гитайра….
— Гитара, — меланхолично вставил Прошка.
— Что?
— Инструмент называется гитара. Наш Лерыч его вместо ударника иной раз использует.
Я ткнула приятеля кулаком в бок.
— Что ж теперь, так и будешь мне ту драку припоминать, — буркнула. — И не виноват я — они сами мне инструмент сломали.