Им праздник, а меня еще полночи потряхивало. Не сказать, что я такой уж верующий, был бы верующим, не затеялся бы с завоеванием мира. Так — побузил бы чуть-чуть, и успокоился. Ну, может, пару княжеств к общему знаменателю привел бы. А тут раззадорился. Сейчас и вспоминать не хочется, с чего меня на подвиги понесло. Давно это было.
О чем, бишь, я? Ах, да. Струсил я знатно вчера. Будто и впрямь родительница моя вернулась из-за Грани. И батюшка с ней вместе. А я вроде нашкодил, и теперь мне ответ перед ними держать…. Всю ночь во сне оправдывался. Объяснял, что по-другому никак было. Что невозможно стало на свете жить. И не только мне. Тогда мне казалось, что все зло от предыдущего темного властелина шло. Люди гибли. Эльфийские леса вымирать стали. В гномьих Пределах обвал за обвалом, Степи оркские на корню сохнут. В смысле — травы на корню сохнут. А Покровители будто в бездну провалились — за многие века ни разу не откликнулись. Ни людям, ни эльфам, ни оркам. Никому. М-да.
Жуткое ощущение — я говорю, говорю, доводы привожу, оправдание своим поступкам документально подтвержденное, на стол выкладываю. Факты, аргументы, домыслы и вымыслы…. А Золотой Барс смотрит на меня ярко-синими глазами. Да так, будто в самой глубине души моей читает. Будто все потайные чуланы вскрыл, все из них выгреб, и теперь сортирует: оставить, выбросить, в печке сжечь, в стирку отправить…. И Злотинка тут же. На каждый фырк Барса согласно кивает, да душу мою горячим щелоком поливает, мылит, наждачкой дерет и в семи водах полощет. Мне от этого и больно, и тошно, и в то же время так легко становится. Как мальчишке, который в самой большой вине своей родителям сознался, трепку стерпел, в углу отстоял, а потом и мать поцеловала, и отец по макушке потрепал. Мол, урок ты усвоил, ошибки понял. Теперь исправляй. А мы тебя все равно любим, и любить будем.
Потом боги ушли, и я в сон без сновидений провалился. А тут Орчик с воплями о загубленном саде.
Доплелся до окна, выглянул. А там….
Как Лерыч говорит? Картина маслом? Вот-вот, именно она. Громадный орк, лишь на полголовы ниже Тренделя, стоял перед низенькой пухленькой домоправительницей, и едва ли не плакал, тыча грязным пальцем в сторону сада.
Вместо сада было истоптанное поле.
Пришлось спускаться вниз и в буквальном смысле вытирать слезы садовнику.
— Орч, а как ты в садовниках-то оказался? — спросил я, когда мужик успокоился. И даже пригрелся в объятиях тетки Мари. — Ты ж орк, вам такое несвойственно.
— Да что вы такое говорите, Ваше Темнейшество! — тут же возмутилась тетка Мари. — Если орк — так и в красоте ничего не смыслит? Уж вы моего Орча не обижайте. Вы бы видели, какую красоту он придумал!
Видел. И мне даже понравилось. Правда, мне сказали, что это проект кого-то из эльфов.
— А можно узнать, что здесь произошло?
Лерыч. Вынырнул откуда-то из кустов, таща за собой приятеля. Прошка шел посмеиваясь.
— Лерыч, привет, — утер одинокую слезинку Орч. — Вот, видишь, что натворили…. И как это исправлять?
— Да молча! Орч, ты просто гений! Мне как раз идеи не хватало! Ваше Темнейшество, вам сад очень нужен?
Я призадумался. Не сказать, что я так уж люблю цветы, но и пыль глотать не хочется. Наглотался за свою боевую жизнь по самые ноздри.
— Да что ты такое говоришь, Лерыч, — возмутилась тетка Мари. — Да какой же дворец без сада?! Обязательно сад должен быть.
— Должен — значит, будет, — хмыкнул мальчишка. — Елисей! Играй побудку!
И понеслось…. Елисей вынырнул откуда-то из дальних кустов, вскочил на какой-то постамент. Уж не знаю, что там раньше стояло. Вскочил, и над садом разнесся сигнал побудки.
— Ай, молодцы! — с изрядной долей ехидства похлопал в ладоши противный мальчишка. — Ай, умники! Энто что же, вашу мать, ухитрились вы сожрать? Чай, навскидку, бочку виски вы смекнули распочать?
М-да, недосмотрел вчера. Гвардия все еще была пьяна. Ну, или с похмелья.
— Ну, Лерыч! — виновато протянул кто-то из избранных. Тех, кто вчера командную честь берегли и преумножали. — Мы нечаянно….
— А сад в пустыню превратили тоже нечаянно?!
Мужики виновато переглядывались, пихали друг друга локтями и отвечать не торопились.