Я ничего не ответила, да и новость не показалось мне особо волнительной. Вряд ли руководству концерна приспичит уволить третью девушку на побегушках. Да и вторую тоже, так что зря Мира волнуется. Мы не того размера фигуры.
Когда, я вернулась в съемочный павильон, режиссера на месте не оказалось.
— Вызвали наверх, — пояснил Ден, все еще валяющийся на кровати, эрекции, слава богу, уже не было, зато было обернутое вокруг бедер полотенце и бутерброд в руке.
— Ну и где наша звезда? — спросила Кира, шелковый халатик разъехался на груди девушки, демонстрируя всем полупрозрачное черное белье.
— Не знаю, — ответила я, возвращаясь к тележке, — Она мне не докладывает.
— Что ты ей вчера наговорила? — спросила Ольга, гася очередную сигарету в пепельнице.
— Наговорила — это мягко сказано, — Кира шевельнула плечами, и халат раскрылся еще больше, — Вся студия слышала, как Лика верещала.
— Таисия! — раздался крик и я, вздохнув, повернулась к вернувшемуся в павильон Илье, — Тебя ждет Алла. А вы, чего встали? Кира, почему до сих пор в халате? Где свет? Ден, скидывай эту тряпку…
— Но Лика же… — начал Ольга
— Сегодня снимаем без нее, — отрезал режиссер, — Живее-живее, не любовники, а сонные мухи.
Ден доел бутерброд и, шевельнув бедрами, скинул полотенцем. Чресла под ярким светом софитов снова стали набухать. Актер проследил за моим взглядом и игриво подмигнул. Я очень постаралась не покраснеть. Черт, полгода прошло, а смущение нет-нет, да возвращалась.
Кабинет Аллы находился на третьем этаже и занимал чуть меньше ста квадратных метров. Попадая туда, я всегда испытывала неловкость. И дело было не в светлых кожаных диванах и не в экране на стене, где всегда крутилась одна из наших лент. Не в панорамном окне, не в столе из красного дерева и даже не в хозяйке этой обители, высокой статной женщине, носившей обтягивающие деловые костюмы и собирающей волосы в тугой пучок. Дело было в фотографиях, занимающих всю западную стену. Яркие, глянцевые, большие. С них зазывно улыбалась Алла лет на двадцать моложе и без каких-либо костюмов. Наша продюсер сама когда-то была примой студии «EroDream», а когда годы взяли свое, у нее хватило ума не цепляться за уходящую славу, а написать сценарий и вложить в первый фильм все свои сбережения. Через полгода она вернула впятеро больше. Хозяйка кабинета не стеснялась своего прошлого, она выставляла его напоказ.
— Алла Сергеевна, — я нерешительно топталась на пороге. Женщина подняла голову от блокнота, в котором торопливо что-то писала и проговорила:
— Проходи, Тая.
Поговаривали, что она знала имена всех сотрудников вплоть до уборщиц и парнишки, что стрижет газон перед административным зданием.
Я остановилась напротив стола, чувствуя себя, студенткой в кабинете ректора.
— Что у вас с Ликой вчера произошло? — спросила женщина, снова склоняясь к блокноту. Я невольно посмотрела на фотографию, на которой Алла сидела верхом на стуле.
Что у нас произошло? Да, ничего. Вряд ли наша прима вообще замечала меня раньше, хотя я не раз прибиралась в ее гримерке, оформляла пропуск для машины, заказывала обеды, не только ей, но и другим. А вчера на студию для Лики прислали букет. Я несла его и вдыхала насыщенный аромат цветов, стараясь подавить, невесть откуда взявшуюся, зависть. Мне никогда не дарили таких букетов. Это и была моя ошибка. Зайдя в гримерную, я не успела убрать с лица выражение мечтательной зависти. А Лика вдруг именно сегодня решила меня заметить.
— Губу закатай, пигалица, — она посмотрела на меня с превосходством богини узревшей простого смертного. — Не завидуй.
И мне бы промолчать, но… Я училась актерскому мастерству, закончила ВУЗ с отличием, и все это для того, чтобы быть на побегушках у женщины раздвигавшей ноги перед камерой?
— Чему? — неожиданно даже для себя спросила я и положила букет на край туалетного столика. — Тому, что в тебя пихают члены все кому не лень? Ты для них не актриса, а сточная канава, куда они спускают…
И вот тут злосчастный букет полетел мне в голову. Она ругалась, кричала, что меня уволят еще до обеда. Что меня… Но я уже выскочила в коридор, захлопнула дверь, в полголоса пожелав Лике провалиться в преисподнюю вместе с ее длинными ногами и силиконовыми сиськами.