– Дорогие радиослушатели! – задумчиво произнес Чмутов.
Тяжело ворочался обожженный портвейном язык. Лампочка не загоралась.
– Дорогие радиослушатели, – снова повторил Чмутов, – о, мерзость… Дорогие радиослушатели… Да, напрасно я вчера завелся…
Лампочка не загоралась. Как выяснилось, она перегорела… Это бывает раз в сто лет…
– В эфире еженедельная программа, – репетировал Чмутов, – ну, бля, все, завязываю…
За стеклом мелькнула перекошенная физиономия редактора. Чмутов обмер. Распахнулась дверь. Упирающегося диктора выбросили на лестницу. Его похмельные заклинания разнеслись на весь мир. Актер был уволен… История не кончается.
Чмутов уехал во Псков. Поступил диктором на радио. Местная радиотрансляция велась ежедневно часа полтора. Остальное время занимали Москва и Ленинград. Чмутов блаженствовал. Его ценили как столичного мастера.
Как-то раз он вел передачу. Неожиданно скрипнула дверь. Вошла большая коричневая собака. (Чья? Откуда?) Чмутов ее осторожно погладил. Собака прижала уши и зажмурилась. Нос ее сиял крошечной боксерской перчаткой.
– Труженики села рапортуют, – произнес Чмутов.
И тут собака неожиданно залаяла. Может быть, от счастья. Лаской ее, видимо, не избаловали.
– Труженики села рапортуют… Гав! Гав! Гав!
Чмутова снова уволили. Теперь уже навсегда и отовсюду. Когда он рассказал о собаке, ему не поверили. Решили, что он сам залаял с похмелья.
Чмутов уехал в Ленинград. Целыми днями сидел на радио. Ждал своего часа…
Неудачников все избегают. Лида ему улыбнулась.
В отделе пропаганды Агапова сотрудничала давно. Все ее любили. Вот и теперь заведующая Нина Игнатьевна ласково ей кивнула:
– Лидочка, пройдите ко мне.
В кабинете тишина, полированный стол, бесчисленные авторучки. В шкафах за стеклами мерцают сувениры и корешки энциклопедии. В столе у Нины Игнатьевны – помада, зеркальце и тушь. И вообще приятно – интересная молодая женщина в таком серьезном кабинете…
– Лидочка, я хочу вам новую рубрику предложить. «Встреча с интересным человеком». Причем необязательно с ученым или космонавтом. Диапазон тут исключительно широкий. Почетное хобби, неожиданное увлечение, какой-нибудь штрих в биографии. Допустим, скромный номенклатурный главбух тайно… я не знаю… все, что угодно… не приходит в голову… Допустим, он тайно…
– Растлевает малолетних, – подсказала Лида.
– Я другое имела в виду. Допустим, он тайно…
– Изучает санскрит…
– Что-то в этом духе. Только более значимое в социальном отношении. Допустим, милиционер помогает кому-то отыскать близкого человека…
– Есть кино на эту тему.
– Я не могу предложить вам что-то конкретное. Тут надо подумать. Вот, к примеру. На фабрике «Калев» проходили съемки «Одинокой женщины». Помните, с артисткой Дорониной. Так вот, мальчишка, который участвовал в съемках, превратился в начальника одного из цехов.
– Мне нравится эта тема, – сказала Лида, – я ее чувствую.
– Эту тему уже использовал Арвид Кийск. Я говорю – в принципе. Надо придумать что-то свое. Допустим, старый генерал ложится на операцию. И узнает в хирурге своего бывшего денщика…
– Как фамилия? – спросила Лида.
– Чья?
– Как фамилия этого генерала? Или денщика?
– Я говорю условно… Тут главное – неожиданность, загадка, случай… Многоплановая жизнь… Снаружи одно, внутри другое…
– Это у многих так, – вздохнула Лида.
– Короче – действуйте, – сказала Нина Игнатьевна, едва заметно раздражаясь.
Лидочка вышла из кабинета.
Интересные люди окружали ее с детства. Отец был знаком с Эренбургом. Учитель рисования в школе слыл непризнанным гением. Потом за ней ухаживал бандит и даже написал стихи. Институтские профессора удивляли своими чудачествами. У одного была вечно расстегнута ширинка. Интересным человеком был ее муж: старший экономист, а пишет с ошибками. Дочь казалась загадочной – всегда молчит. А последнее время до такой степени, что Лида решила, не беременна ли… Монтера из домоуправления вызвали, оказывается – сидел чуть ли не за убийство. Короче, все люди интересные, если разобраться…
По образованию Лидочка была врачом-гигиенистом. Начала перебирать бывших однокурсников. Павинский, Рожин, Янкелевич, Феофанов… Мищенко, кажется, спортом занимался. Левин в науку ушел… Левин, Борька Левин, профессор, умница, доктор наук… Говорят, был во Франции…
Агапова достала блокнот и записала на чистой странице – Левин.
Стала перебирать знакомых мужа. Тоже, конечно, интересные люди. Экономисты. Калинин, например, утверждает, что безработица – стимул прогресса. А то все знают, что их не уволят. А если и уволят, то не беда. Перейдет через дорогу и устроится на соседний завод. То есть можно прогуливать, злоупотреблять… Калинин вряд ли подойдет. Уж слишком прогрессивный… А Меркин тот вообще. Его спрашивают, что может резко поднять нашу экономику? Отвечает – война. Война, и только война. Война – это дисциплина, подъем сознательности. Война любые недостатки спишет… Думаю, что и Меркин не подойдет… А вот приходил на днях один филолог со знакомой журналисткой… Или даже, кажется, переводчик. Служил, говорит, надзирателем в конвойных частях… Жуткие истории рассказывал… Фамилия нерусская – Алиханов. Бесспорно, интересный человек…