— Спасибо, — Лиза побежала по лестнице вниз, втайне надеясь, что это всё-таки Сашка пришёл вымаливать прощение.
У служебного входа её ждал Глеб. Он цепко оглядел девушку и заговорил с каким-то новым выражением, которого Лиза понять не могла.
— Почему ты не сказала?
— О чём? — подобралась Лиза.
— О матери.
— А ты бы сказал?
Глеб усмехнулся.
— И после ты ждёшь, что тебя примут в семью с распростёртыми объятиями? Будут доверять?
— Сашка знал. И я бы призналась, но ты можешь не верить, конечно.
— А Саша-то идиот.
— Зато все остальные у вас умные, я вот только не уловила, почему мажорная девочка Галя промышляет карманными кражами? Это способ развлечься или заработать на булавки? Родители в курсе? Твои и её? Их всё устраивает?
— Собираешься этим шантажировать? Фокус не пройдёт.
— Интересно живёте! — Лиза вздёрнула нос. — Я не собираюсь трепаться, но и ты передай Гале, чтобы не лезла.
— Как раз поэтому я и пришёл. Она не будет выдвигать обвинение. Полиции не будет, инцидент замяли, оформили всё как несчастный случай.
Лиза громко расхохоталась.
— А что бы она сказала? Что я раздробила там всё одними пальцами? Да кто бы поверил? Её бы на смех подняли, я же не размахивала молотом и наковальней или ещё чем-то здоровенным. Силёнок бы не хватило поднять такое.
— На результат падения тоже слабо похоже.
— Супер. И что?
— То, что я теперь знаю про твою маму.
— Поздравляю! Вот с этим и сходи в полицию, вдруг их заинтересует сюжет с колдовством и проклятиями. Уже предвкушаю!
— Полиции не будет, но вопрос не только в ней.
— И в чём ещё?
— А ты не догадываешься?
— Нет. Озвучь.
— Саша тебе звонил. Почему не брала трубку?
— Наябедничал? Не было настроения отвечать. Ещё вопросы?
— Поддержать друга детства в ситуации, когда врачи несколько часов собирают хоть что-то из сплошных осколков — хорошо. Нельзя осуждать за такое.
— Угу. Учту на будущее. Так теперь тебя волнуют наши с ним разборки?
— Хотелось бы исключить любые недопонимания и обиды, — очень аккуратно сформулировал Глеб.
— Ого! — Лиза щёлкнула костяшками. — Так вы боитесь, что я разозлюсь? И прокляну мальчика? А ты здесь в роли семейного переговорщика, что ли? Отступные предложишь?
— А ты возьмёшь?
— Не-а, — Лиза задрала голову к окну и опознала в мелькнувшей женской физиономии ту самую коллегу, — обломись. Дворняжки денег не берут. Всё ради ласки и миски вкусного варева.
— Чего ты добиваешься?
— Даже не знаю, как намекнуть… человеческого отношения?
— Так говорят, когда подразумевают по-настоящему крупную сумму.
— Почему Галя пробовала меня обокрасть? Она клептоманка или психованная?
— Меняешь тему? Ладно. Вопрос неплохой. А что пропало?
— Да у меня карманы были пустые. Карточка нашлась в плаще, а больше туда и не влезет ни черта.
— Галя сейчас не в том состоянии, чтобы ответить, но спрошу, когда очнётся.
— То есть вас двоих не смутило, что она профессионально тырит по карманам? Золотая девочка?
— Профессионально? Ну, ты же почувствовала. Любительский уровень.
— Так себе оправдание.
— Согласен. Скажем так, у неё был период подросткового бунта.
— А девочка-то не такая уж и правильная, если содрать позолоту.
— Вполне возможно, — Глеб посмотрел с неким вызовом, — так что? Мир?
— Расслабься, ты не там копаешь. Ищи ещё кого-то, кто мог запасть на Галю, а мне пора домой. Устала, как собака. И Саше передай, чтобы не присылал посредников. Взрослые люди сами справляются.
— Он не в курсе, что я здесь. Кстати, тебя подвезти?
— У тебя навязчивое желание быть моим провожатым? Не надо.
— Извини, — Глеб отступил.
Надо было решать, что говорить матери. Возвращение поздно ночью позволило избежать постыдных объяснений, а за завтраком Лиза отвертелась от откровенной беседы, ловко сыграв на боязни опоздать на работу, но сейчас придётся что-то придумать.
Мать безмолвно сверлила осуждающим взглядом, как притаившаяся сытая паучиха поджидает давно обречённую жертву, пока пристыженная Лиза меняла бельё и кормила старуху. Когда тянуть дольше стало невозможно, Лиза села у кровати и с читаемым унынием уставилась в точку между желтоватыми белками под белёсыми остатками бровей.
Всё равно придётся через это пройти, так пускай хоть поскорее. И отсыпаться!
Мать повела ухом, будто бы прислушиваясь к чему-то в коридоре, и сварливо забормотала: