— Гениальная идея! — обрадовалась моя подруга. — Какая же ты у меня, Вера, умная. Я бы не сообразила.
— Естественно. У тебя мозги другим заняты. Нонна довольно, чтобы не сказать сладострастно, хихикнула, и мы распрощались.
На работу я пришла в отвратительном настроении. Не покидало чувство, что я влезла во что-то противное и мне абсолютно ненужное.
И день, как нарочно, выдался суетливый, тяжелый. Народу в магазине тьма. Полное впечатление, что все разом съели свои запасы и вконец оголодали. Вдобавок вырубился кондиционер. Это при плюс тридцати-то на улице. Душно стало до невозможности! Настроение это ни нам, ни покупателям не подняло.
Только кондиционер наладили, кассы зависли. Тут вообще ужас начался. Очередь с полными тележками стоит. Все орут, ругаются, и между собой, и с нами. Нинку одна сумасшедшая чуть батоном не побила. Размахивает им во все стороны и орет как резаная:
— Почему это я должна час стоять ради того, чтобы заплатить вам несколько рублей.
— Не хотите стоять, положите батон обратно. В ста метрах от магазина вагончик с хлебом. Купите там, — на свое горе посоветовала ей Нина.
А та лишь еще сильнее разозлилась.
— Не желаю я хлеб есть неизвестно откуда, мне нужен хороший! Возьмите у меня деньги!
А Нина, естественно, не имеет права.
Минут через двадцать кассы ожили.
В общем, затишье в магазине наступило только часам к пяти. И тут появился он! Я сразу его увидела. Еще до того, как он меня.
Олечка была права. Поровнявшись с кассами, он внимательно оглядел всех кассирш, и, только после того, как заметил меня, с радостной улыбкой встал в мою очередь. И ведь она была самая длинная, а Олечка уже освобождалась.
Логичнее было бы перейти к ней. Родион, однако, упорно стоял. И это, несмотря на то, что перед ним была женщина с доверху набитой тележкой, да еще два раза бегала товар менять. Олечка, подмигнув мне украдкой, крикнула:
— Молодой человек! Проходите ко мне! Касса свободна!
Но Родион ей ответил:
— Не беспокойтесь. Я уж тут.
Олечка мне кивнула. Мол, видишь, ничего я не преувеличивала и не выдумывала. Да я и без ее намеков все понимала. И так разволновалась! Явно у него ко мне какое-то серьезное дело, коли такую настойчивость проявляет. Неужто и впрямь с Надькой пожениться решили. Могла бы сама мне сказать! Ничем я от нее такой скрытности не заслужила, не цербер какой-нибудь. А она вообще делает вид, будто они не видятся. И тут я поняла, что совершенно не готова к замужеству дочери.
Активная покупательница наконец расплатилась, и подошла очередь Родиона.
— Здравствуйте, Вера Павловна. Очень рад снова вас видеть. Вы сегодня замечательно выглядите!
От его комплимента я еще больше насторожилась. По моему собственному убеждению, после горячих, в буквальном смысле, часов, проведенных за кассой, светлый мой облик являл собой некое подобие загнанной лошади, и больше всего на свете хотелось залезть под холодный душ.
— Спасибо, — тем не менее поблагодарила я, пробив полкило баварских сосисок и пакетик несладкого йогурта. — Мне тоже очень приятно вас видеть.
— Вот видите… опять здесь по делу… оказался неподалеку, — делая паузы, пробормотал он.
— Устали, наверное, день сегодня очень жаркий, — зачем-то сказала я.
— Да? Жаркий? — удивленно посмотрел на меня он. — А я и не заметил. У меня в машине кондиционер. И в офисе тоже.
Он расплатился, однако не уходил, а продолжал молча топтаться на месте. Я тоже молча ждала, что последует дальше.
— Вера Павловна, — наконец решился он. — У меня есть к вам один разговор. — Снова пауза. — Так сказать, личного характера.
Вот оно! Началось! Меня даже пот прошиб.
Родион улыбнулся.
— Да, я понимаю: вы сейчас работаете, вам некогда, поэтому хотел предложить встретиться после работы. Вы во сколько заканчиваете?
— Сегодня? — едва могла говорить я.
Он кивнул.
— Через два часа. — Язык совершенно меня не слушался.
— Вы не возражаете, если я через два часа подойду к магазину и мы с вами встретимся?
«Как удачно! — немедленно пронеслось у меня в голове. — И выясню наконец, что он хочет, и дома ничего объяснять не придется. Ведь я с Нонной якобы в кино отправилась после работы».
И я ответила Родиону:
— Давайте.
Лицо его расплылось в довольной улыбке.
— Я очень рад. До скорого!
И, прихватив свой пакет, он чуть не бегом покинул супермаркет.
Оля тут же повернулась ко мне:
— Ну, что я говорила!
— Права ты была. Он действительно хочет со мной поговорить, — ответила я.
— Как он волновался-то, а? — продолжила она. — Даже сзади было видно!
— Действительно, волновался.
— Наверное, точно собрался у тебя Надькиной руки просить, никак не меньше!
— Не опережай события. Может, ему нужно что-то совсем другое.
— Если и другое, то что-нибудь очень серьезное, — уверенно произнесла Олечка.
— Да что серьезное-то ему могло от меня понадобиться? — Я и сама безуспешно ломала над этим голову.
Глаза у Олечки стали круглые-круглые, словно ее осенила внезапная догадка, и она, подкатившись на своем кресле к моей кассе, прошептала:
— Может, Надька твоя беременная, а рожать отказывается? Сама говорила: она у тебя на карьеру настроена. А он, вероятно, как раз хочет ребенка. Мужик-то в возрасте.
— Во-первых, Надька не беременная. Это я точно знаю, — с полной уверенностью ответила я. — И для Родиона дети не так актуальны. У него один уже есть. От первой жены.
Глаза у Оли потухли и вернулись к своим обычным размерам.
— Ну, тогда уж не знаю, что и подумать, — разочарованно протянула она.
В следующий миг глаза у нее снова округлились и зажглись.
— А может, наоборот? Ну, Надька твоя, хоть и на самом деле не беременна, но ему сказала, что беременна, чтобы он на ней женился.
Я рассердилась. Ну и гадости в головах у нынешних девчонок!
— Прекрати, Олька, чушь выдумывать. Надька моя на такое не способна. Она у меня совершенно не аферистка.
— Это тебе так кажется, потому что ты ее мама. А какая она с мужиками, не знаешь. И потом, почему обязательно аферистка? Нормальная маленькая хитрость, чтобы мужика в загс заманить.
— Надьке заманивать никого не надо. И так от кавалеров отбоя нет.
— Девушки, — прервал нашу беседу покупатель. — Не могли бы вы решать свои любовные проблемы в нерабочее время?
Оля резко откатилась назад и принялась пробивать покупки, однако по выражению ее лица я видела: она продолжает сочинять историю про Надю и Родиона.
Впрочем, я и сама никак не могла отвлечься от этой темы, и до конца рабочего дня меня терзало беспокойство.
Сдав кассу, я быстро переоделась, по мере возможности привела себя в порядок и вышла из магазина.
Родион уже стоял у входа. В руке он держал букет желтых и лиловых тюльпанов. Сочетание было очень красивое, однако я вконец перепугалась. Разговор с почти незнакомой женщиной, предваренный вручением букета — это совсем серьезно! Что у них с Надькой могло стрястись, если он теперь пытается меня задобрить?
Он подошел.
— Вера Павловна, это вам.
— Спасибо, конечно, большое, но до моего дня рождения еще далеко, — не слишком ловко попыталась отшутиться я.
Его рука продолжала протягивать мне букет.
— Вам что, только на день рождения цветы дарят?
— Да мне вообще их в последнее время не дарят. Иногда сама покупаю, иногда Надя, по праздникам. А больше некому.
— Ни за что не поверю, чтобы такой красивой женщине некому было цветы дарить! — воскликнул он.
Я усмехнулась. Ну-ну. Теперь в ход пошли банальные, заученные комплименты!
— Родион Александрович, вы, кажется, хотели со мной поговорить. И, как полагаю, отнюдь не о том, кто и насколько часто дарит мне цветы и какая я красивая. Может, перейдем к делу?