Она не ответила.
— Ну, молчунья, — покачал головой сержант. — Что там на пульте? — обратился он к водителю.
— Сейчас опергруппа подскочит, поеду за хозорганом.
— А вон едут, — сказал сержант.
В переулок сворачивал тяжелый автобус.
Девушка стояла на снегу, посреди раскиданных вокруг юбок и платьев, и старший сержант Глотов, глядя на нее, не мог понять, почему она все же не побежала при виде машины, не сделала далее попытки. Такого в практике сержанта еще не случалось. Он осветил ее еще раз с ног до головы, вернул луч к ногам и, задержав на голых коленках, неожиданно спросил:
— Не холодно?
— Не твое дело! — впервые услышал он ее голос.
Сержант пожал плечами и, щурясь от света фар, повернулся к тормозившему «Икарусу».
Первым из автобуса вышел следователь Андреев с черной папкой под мышкой, за ним дежурный Огнев и старший инспектор ОУР Шабалин. Последний, не веря своим глазам, шагнул к девушке:
— А! Вот так встреча! Вот уж не думал, не гадал!
— Да осторожней вы, ради бога! — предупредил кого-то следователь. — Ничего не трогайте и никуда не лезьте!
— А если там внутри еще преступники? — возразил Огнев.
— Никуда ваши преступники не денутся! За хозорганом уехали?
— Уехали, товарищ лейтенант, — доложил Глотов.
Шабалин продолжал:
— Ну что ж, давай потолкуем, Лепесточек. Где была ночью? Нет, уж тут придется говорить! Молчать больше нельзя! Тюрьмой дело пахнет, я тебя предупреждал!..
22
«Хозорган» в лице Липатия Львовича Ветцеля прибыл на машине ОВО через четверть часа.
— Господи… — пробормотал он, поправляя шарфик на горле. — Что случилось, Александр Николаевич?..
— Вот — смотри! — ответил Шабалин, пожимая Ветцелю руку и кивая на здание. — Смотри сам, Липатий Львович!
— Господи… — пробормотал Ветцель, оглядывая в свете фар автомобилей — «Икаруса» и УАЗа — разор мастерской: разбитые стекла, раскиданные юбки и платья. — Вот ведь казус-то…
— Ну, открывай, — поторопил Ветцеля Шабалин, указывая на замки наружной двери. — Смотрите со следователем… чего в этом супе не хватает…
…Когда Ветцель, следователь и приглашенные из соседнего дома понятые спустя полчаса вышли обратно, Шабалин спросил:
— Ну что?
— Все снято с одной вертушки, — ответил следователь, показывая на раскиданную одежду. — Остальное как будто на месте. Но инвентаризацию все равно придется проводить…
— Но как же все это случилось?.. — пробормотал Ветцель.
— Случилось обыкновенно! — сказал Шабалин. — Подкинул тебе Костик подарочек на старости лет— вот и случилось!.. Огнев! — крикнул он, обернувшись к «Икарусу». — Давай ее сюда!
Приоткрытая дверь «Икаруса» распахнулась, и вышел вначале старший лейтенант Огнев, а за ним… Ветцель обомлел:
— Лидия Степановна?!
— Она, она! — подтвердил Шабалин. — Не сомневайся! Подойди ближе, Лепесток, тут все свои, не стесняйся! Еще ближе! Вот так!
— Лидия Степановна?! — вскричал Ветцель. — Не может быть! Тут был кто-то другой!..
— Так о чем и разговор! — подхватил Шабалин. — Кто был тут еще? — обратился он к девушке. — Кого ты прикрывала? От машины даже не побежала! Вот — скажи старику! Он тебе как отец родной, носился с тобой как с писаной торбой! А ты бандита покрываешь! Кто лазал по чердаку? Ну? Говори!
— Да я, я! Я все сделала! Чего вам еще нужно? Я!
Следователь покачал головой:
— Нет. По крыше лазали не вы. Вы в валенках, а там следы ботинок…
— Вот видите! — обрадованно вмешался Ветцель. — Лидия Степановна тут ни при чем! Я же говорил: этот казус не имеет к ней ни малейшего отношения…
Шабалин шагнул к девушке и, наклонившись, произнес:
— По крыше лазал Лидер.
Она отшатнулась.
— Где он? — спросил Шабалин.
— Не знаю!
— А где ты была ночью? Пока сюда не забралась? Ну?
Она не ответила.
— Простите, Александр Николаевич! — снова вмешался Ветцель. Шабалин с готовностью повернулся к нему. — Тут какое-то сплошное недоразумение! Потому что вечером ее искал Игорь Николаевич, я дал ему адрес Лидии Степановны, и он…
И тут девушку словно прорвало:
— Да замолчи ты, старик! — закричала она на весь переулок. — Заткнись, старый хрыч! Никто тебя не спрашивает! Чтоб ты подавился своим языком!..
— Что?.. — сказал Шабалин. — Какой Игорь Николаевич?.. — И тут его осенило: — Черт! Да как же я… Так вот откуда «Волга»!
Наступило молчание. Фары обеих машин продолжали освещать покосившееся здание мастерской, разбитое окно, разбросанную одежду, людей в милицейской форме и в штатском.