— Я не готова!
— Ну так это и не свидание. Время идёт, Монро. Надо торопиться. Да и мы с Жекой за тобой присмотрим здесь. Мало ли дебилов в интернете.
— Ладно.
Пишу Геннадию, что готова встретиться сегодня, желательно в течение часа.
На самом деле где-то в глубине души я надеюсь, что Геннадий не согласится. Мне надо как-то настроиться. Но мои ожидания не оправдываются. Геннадий обещает приехать через двадцать минут.
Ладно, ждем Гену, надеюсь, не крокодила.
И вот спустя полчаса (Гена оказался непунктуальный) он появляется.
— Добрый день. Марина? — к моему столику подходит мужчина. Поднимаю глаза.
Ну такой себе мужчина.
На вид лет пятьдесят, полноватый, низкого роста, с залысинами. В серых брюках, в когда-то белой, а сейчас очень застиранной рубашке и дутой спортивной жилетке сверху, что ни разу не пишется в этот образ.
— Геннадий? — спрашиваю я.
Очень надеюсь, что он скажет «нет». Но вы помните историю о моем везении?
— Совершенно верно, — кивает он и присаживается напротив.
Принюхиваюсь. Пахнет… Даже не могу передать этот запах. Как будто он очень долго не мылся. Сглатываю. Перевожу офигевший взгляд на Славу, которая стоит в баре с Жекой и угорает. Им по-прежнему смешно, а отшивать этого крокодила теперь мне. Если я предъявлю матери вот этот экземпляр, она не просто сочтет меня за дурочку, а объявит недееспособной.
— Давайте начнем с главного, — деловито начинает Гена. — Какую сумму вы платите и какие у нас сроки. У меня загруженный график.
— Так давайте тогда не будем занимать ваше время моими глупостями. Раз вы такой занятой, — не удерживаюсь от иронии.
— Ну раз я здесь, значит, готов потратить время, — парирует «деловой Геннадий-крокодил».
Хочется ответить: «Какое одолжение». Но я сдерживаюсь. Геннадий не виноват, что не вышел внешностью. Хотя я указала свои критерии в объявлении.
— Геннадий, — складываю руки на столе в замок, принимая серьезный вид. — Дело в том, что вы мне не подходите.
— Поясните.
Делает такое обескураженное лицо, что мне становится стыдно. Как это проходят начальники, которые принимают или не принимают на работу людей?
Я – тряпка. Мне всех жалко. Но, к сожалению, моя жалость делу не поможет.
— В объявлении я указала, что требуется мужчина до сорока лет.
Нахожу самый веский аргумент, снимая с себя вину.
— Мне тридцать девять, — с гордостью заявляет он.
— А, да? — удивляюсь я, распахивая глаза.
Да не может быть. Нет. Он явно лжёт. Нельзя выглядеть так плохо в тридцать девять. Не верю.
— Могу показать паспорт, — ныряет в карман своей жилетки, вынимает паспорт и демонстрирует мне в открытом виде. Два раза я в уме высчитываю его возраст по дате рождения, и все сходится. Геннадию и правда тридцать девять.
— Простите, — снова перевожу взгляд на Славу, чтобы она хоть чем-то мне помогла, но она обслуживает столик. — Выглядите старше.
— Думаю, это не имеет отношения к делу. Вам же не по-настоящему замуж за меня выходить. Или это женская уловка, и правда ищете мужа? — подозрительно сощуривается.
— Нет, конечно.
— Тогда расскажите подробнее, что требуется? Но сначала про оплату – может, и мне это дело станет неинтересно.
— Генадий, нет. Вы все равно не подходите! — категорично заявляю я, ибо больше не могу выдержать этого специфического запаха. — В объявлении было указано: рост выше среднего, спортивное телосложение и привлекательная внешность. При всем уважении, но вы… не подходите, — на одной ноте выдаю я.
— Там сказано «желательно», а не обязательно. Зато я могу поддержать любую беседу, у меня три высших образования, — с гордостью заявляет он. — И правдоподобно лгать мне не привыкать. А это куда важнее в нашем деле, — парирует он.
О боже!
Ну и как мне от него избавиться?!
И я не нахожу ничего лучшего, как встать и уйти.
— Куда вы?
— Я в дамскую комнату, — лгу, направляясь в сторону бара к Евгению.
— Пусти меня в подсобку, — шепчу. Жека понимающе кивает и открывает дверь, за которой я скрываюсь. Тут что-то типа склада и небольшая раздевалка для персонала.
Сажусь на коробку.
Буду теперь прятаться, пока крокодил Гена не уйдет.
Ой, дура. Самой смешно. Сама в это вляпалась.
Через пять минут ко мне заходит Слава, и мы молча истерично смеемся до слез.
— Не ушел? — сквозь смех интересуюсь я.
— Не-а, ждет. А что? Настырный, целеустремлённый. Присмотрись, может, вот оно, твое счастье.
— Дура! Мне нужно, чтобы мать просто оставила меня в покое, а не слегла с инфарктом. Выпроводи его как-нибудь, — умоляюще прошу я.