Случалось и прежде, что историк, археолог открывал целую цивилизацию: до 80-х годов XIX века никто и не подозревал, например, о многовековом царстве хеттов в Малой Азии; открытие древних культур Мохенджо-Даро и Хараппы почти удвоило известную историю Индии.
Но все это обретенные века, от силы тысячелетия в истории отдельных частей планеты.
Лики же щедро дарит всему человечеству лишний миллион. К сожалению, прошедший, растраченный.
Самая глубоководная впадина в океане человеческой истории обнаружена пока в Восточной Африке.
Трудно писать и судить об открытии, которое продолжается и будет продолжаться и которое еще не опубликовано полностью. На антропологический конгресс в Москву приезжал в 1964 году сотрудник Лики Тобайяс, сообщивший, что в Олдувэе уже выкопано 16 ископаемых гоминид (то есть людей и высокоразвитых обезьян).
И все же, едва свершившись, открытие человека умелого, подобно яркой внезапной вспышке, и осветило и ослепило… В его отблесках рассматриваются сейчас и некоторые другие замечательные находки.
Республика Чад. 3 июня 1961 года француз Ив Коппен сообщил, что в 200 милях к северо-востоку от озера Чад обнаружил фрагмент черепа, несомненно принадлежавшего австралопитеку. Судя по тому, что чадантроп сопровождался остатками вымершего примитивного слона, он не только самый северный, но и один из самых древних австралопитеков. Кажется, он не так специализирован, как его более поздние южноафриканские родичи, и еще может выбирать обезьяньи и человеческие пути…
Израиль. В 1963 году на южном берегу Тивериадского озера находят два фрагмента очень примитивного черепа, зуб, а также орудия, близкие к олдуванским. Рядом рассыпано много объеденных костей (черепахи, дикобраза, гиппопотама, носорога, слона). Кости расколоты, и, судя по царапинам, с них сдирали мясо, возможно, при помощи других костей…
Крупные и мелкие планы перемериваются в книгах по истории: история одного дня (например, «22 июня 1941 года»), одного года («1812 год»), история нескольких тысячелетий («история древнего Египта»). Но только с 1959 года существует оригинальная задача: история миллионолетия, хотя бы от Homo habilis до питекантропа.
Численность исторических персонажей в этой работе будет поменьше, чем население именного указателя в самой узкой и специальной исторической книге: на миллион лет всего несколько «умельцев», горстка гигантов, разношерстная (может быть, и в переносном и в буквальном смысле) группа австралопитеков и немного питекантропов в эпилоге.
Итак —
История человечества (первое миллионолетие).
Вступление. Важнейшие события произошли раньше чем за два миллиона лет: если человек умелый и австралопитеки были в наличии 1750 тысяч лет назад, то, значит, за их спиной довольно длительное прошлое.
Итак, намного раньше, чем два миллиона лет назад, одна (или не одна?) группа человекообразных обезьян, навсегда разойдясь с другой (от которой пошли горилла, шимпанзе, оранг), стала упражняться в прямохождении, освобождении рук и, соответственно, укрупнять мозг. Было это скорее всего в экваториальных широтах Азии или Африки, но вокруг передовых обезьян не должно было расти слишком много деревьев: иначе трудно объяснить склонность к наземному существованию.
Жилось «последним обезьянам» нелегко, по определению: кому легко, тот приспособился и выбыл из игры, перейдя в оранги, гориллы и им подобных.
Но и на тяжелую жизнь реагировали по-разному. Для нас очевидны по крайней мере два способа реакции, и оба появились задолго до эпохи олдувэйского первого слоя. Один способ — вырасти, набрать вес, ничего не бояться. Такова династия великанов. Гигантопитеки, колоссальные китайские человекообразные обезьяны, зажили вольготно и безопасно, предоставляя собратьям заботиться о более человеческих путях. Но наступит день, век, тысячелетие, появятся более быстрые зверьки, которых гиганту не догнать, или сойдет растительность, которой он питался, и, ревя от бесцельной мощи и голода, он вымрет, не в силах перемениться, расплачиваясь за десятки тысяч благополучных лет.
Зато другие, высшие обезьяны, отвергнув гигантизм, идут в австралопитеки. Может быть, перемещаются из Азии в Африку, или наоборот (времени на все путешествия хватало: сотни тысяч, даже миллионы лет!).
Так или иначе, но тут «введение» должно закончиться. Часы истории показывают 2 миллиона лет до нашей эры.
Около 2 миллионов лет назад по Африке бродят австралопитеки: обезьяны, но очень необычные. Они сравнительно малы и слабы, но ищут компенсации, расхаживая на двух ногах, чтобы освободить руки. Руки берут кость, палку, камень. Сначала, может быть, случайно, эмпирически, потом все чаще. Австралопитеки не похожи друг на друга: одни мельче, другие крупнее. Одни больше специализировались, приспособились к растительной пище, другие еще не успели выбрать, выжидают, живут «на развилке дорог». Но уже давно, еще в конце «введения», раньше 2 миллионов лет, одна (а может, и не одна?) австралопитековая группа почему-то, в силу каких-то особенных условий (благоприятных? неблагоприятных? где? когда? Не знаем, не знаем!) преуспела более других: эпизодический труд постепенно делается постоянным, рука все больше умеет, мозг все больше размышляет и растет.
Группа, стая таких существ умножает, ускоряет индивидуальные достижения, перемалывает их в общественные.
Не ведая, насколько многочислен был отряд (или отряды), рванувшийся вперед, мы все же видим страшную и в то же время перспективную ситуацию: еще до «второго миллиона» создался своего рода фон, широкий фронт очеловечивания. Не будь всяких многочисленных человекообразных австралопитеков, не было бы и небольшой передовой группы, сильно двинувшейся дальше.
Мы необычайно близки, можно сказать, вплотную стоим у недостающего звена в цепи «обезьяна — человек». На ученых конгрессах в наши дни уже спорят о сюжетах, несколько лет назад почти не существовавших. Спорят, например, о том, как не ошибиться, отличая «последнюю обезьяну» от «первого человека». С виду черепа обоих могут быть совершенно одинаковы. У гориллы голова бывает не меньше, чем у «хабилиса». Понятно, было время, и вероятно долгое время, когда у обезьян, подошедших «к рубежу», изменения оставались не столько внешними, сколько внутренними: на вид тот же древний австралопитек, вроде зинджантропа, но в мозгу происходят важнейшие перемены, сначала микроскопические и только много веков спустя более заметные.
Еще чуть-чуть, и, кажется, мы все узнаем о «скачке». Конечно, и прежде бывали иллюзии, но ведь и в самом деле все кажется ясным: были древнейшие центральноафриканские «почти что люди», а вот «умелец» — «едва-едва человек». Правда, между этими «чуть-чуть» и «едва», возможно, добрый миллион лет, но все же меньше, чем прежде, между питекантропом и «последней обезьяной»… Правда, мы все равно еще множества обстоятельств и процессов, сопровождавших «скачок», не ведаем, но все же знаем чуть больше, чем прежде…
Сравним теперь «международную обстановку» 1 750 000 и 500 000 года до нашей эры.
1750 тысяч.
Человек умелый уже далеко обошел братьев австралопитеков. Но у него с ними одинаковы и образ жизни и места обитания. И в этом горе австралопитеков, которым суждено погибать в зубах прогрессивного родственника и умирать с голоду, отступая из самых обильных краев.
Но, видно, все же долгое время корма хватало на всех и австралопитеки продолжали плодиться в центре Африки, а может быть, и в Азии. Хабилис, разумеется, тоже множился и путешествовал. В конце концов он, должно быть, освоил громадные пространства Африки и Азии. Находки олдувэйской гальки в Палестине, близ перешейка двух материков, быть может, память о великих переселениях.