Смутила Боброва найденная при обыске пачка новеньких американских долларов, дата выпуска которых оказалась значительно поздней, чем пребывание финна в Канаде.
— Старушка остается на ваше попечение, — приказал Бобров одному из своих помощников. — У Сухтайнена наверняка здесь солидные связи. Надо установить их и забрать всех без лишнего шума.
Опасаясь, что финна смогут предупредить об аресте, Бобров решил встретить его у Сулаж-Горы.
— Ты говоришь, товарищ Стопов, что в понедельник к восьми утра он должен явиться на станцию?
— Да, это уж как закон, — убежденно ответил Стопов.
— Наша задача взять его раньше, взять так, чтобы на станции ни одна душа не узнала.
В темноте уходящей ночи Бобров во главе небольшого отряда выехал к Сулаж-Горе. Отряд состоял преимущественно из хороших лыжников и нескольких конников городской милиции. Проводником пошел Сокол,
Он все еще чувствовал в теле усталость, его знобило, болела голова. Однако выполнить просьбу Стопова согласился охотно и, едва встал на лыжню, тут же забыл о всех болях. Холодный ветерок освежил его, ходьба разогрела.
Отряд передвигался неторопливо и осторожно. Надежно прикрепленные за спиной карабины придавали лыжникам воинственный вид. Сначала оружие за спиной немного смущало Сокола, как будто даже стесняло движения. Но, подходя к Сулаж-Горе, он уже вошел в роль военного, с карабином чувствовал себя даже увереннее.
Мысли Виктора по-прежнему занимал Сухтайнен. «Чемпион, лесоруб, ударник и вдруг — шпион? Даже в голове не укладывается! А я-то думал, здесь пахнет одной контрабандой».
Рассвет застал отряд у Сулаж-Горы. Бобров сам расставил в засаде людей. По сигнальному выстрелу замаскированные в лесу конники обязаны были пересечь дорогу Сухтайнену, а засевшие на горе лыжники выехать с горы прямо ему навстречу. Таким образом, шпиону бежать будет некуда: ни вперед, ни назад.
— Без моего разрешения ни единого выстрела, — приказал Бобров, — этого голубчика надо схватить без шума и крови.
Сокол, как и все остальные, не отстегивая лыж, лег в кусты, взял на изготовку оружие. Он неотрывно смотрел туда, на опушку леса, где застыла в поклоне раскидистая, убеленная снегом сосна. К ней воровато подкрадывалась выползавшая из леса свежая лыжня. Здесь и ожидали Сухтайнена. Он не мог идти иным путем, потому что переезд через Сую был лишь один, в других же местах стремительная река даже в самые лютые морозы не замерзала.
Стрелка часов клонилась к семи. Разгоряченных ходьбой лыжников беспокоил холод. Они нетерпеливо заерзали на снегу, зашептались друг с другом.
Из-за Сулаж-Горы выкатилось скупое январское солнце. Снежная даль склона заискрилась, налилась слезящим глаза светом. Сокол тоже продрог, ему захотелось закурить.
— Потерпи! — сурово бросил Бобров. Виктор послушно сунул папиросы в карман куртки. Мерзли ноги, пощипывало кончики пальцев.
В этот момент рядом с сосной появился наконец долгожданный лыжник. Заложив палки за спину и неторопливо отталкиваясь ногами, финн шел по лыжне, на ходу посасывая маленькую перламутровую трубочку. Светлая с голубым махром шапочка кокетливо сдвинулась на белесую бровь, из-под ворота серой куртки выглядывал белый пуховый свитер.
Сомнений нет — Сухтайнен шел в Лососинку. Трудно понять, сколько прошел этот искусный лыжник: движения его ровны, ритмичны, непринужденны. Но привычный глаз Сокола различил в лыжнике легкую вялость.
— Кажется, выдохся, — тихо сказал он.
— Спокойно, товарищи! — предупредительно поднял руку Бобров. — Пусть подойдет ближе.
«Как будто устал, а идет, словно только что оторвался от старта, — невольно оценил Сокол противника. — Даже когда в руках его нет палок, не каждый сможет с ним посоперничать».
Потом Соколу почему-то стало досадно и стыдно, что так много вооруженных здоровых людей стерегут одного почти беззащитного, усталого человека, и он мысленно сравнил финна с убегающим в гору зайцем.
Мысли Сокола оборвал резкий, протяжный свист. Финн сразу же остановился, изогнул в повороте тонкую талию. На дорожку выскочил высокий сутуловатый человек в коротенькой финской, с замочком, куртке. Он что-то крикнул Сухтайнену и снова скользнул в лес.
Не дожидаясь команды, Сокол вскочил на ноги, но жилистая, сильная рука Боброва опрокинула его в снег. Когда Виктор поднялся, больше дюжины лыжников, обгоняя друг друга, быстрой стайкой летели по склону. У опушки леса замелькали вооруженные всадники. Сокол тоже мчится вниз. Солнце и ветер слезят глаза. Но и сквозь слезы он видит стройного лыжника в белом и голубой махор, птицей мечущийся в зеленых ветвях леса. Птичку надо поймать — лыжник должен быть схвачен. Махор мелькает по лыжне, на глазах улетает все дальше и дальше.