«Нет, не уйти».
Он поворачивается лицом к опасности и сквозь серый сумрак видит смутные темные подвижные клубки, десяти горящих беспокойным огнем глаз.
«Не уйти».
Впервые он чувствует омерзительное ощущение страха.
«Трус! » — ругает Вектор себя и движется. вперед, навстречу злым огонькам.
Он поспешно толкает за обшлаг куртки перчатки, шарит в карманах: портсигар, зажигалка расческа. Не спуская взгляда с врагов, он чиркает зажигалку, подносит ее к папиросной пачке. Серые клубки шарахаются в сторону, брошенными в снег искрами гаснут их глаза.
Обжигая пальцы, догорает пламя, и снова непроницаемый занавес ночи закрывает дорогу, Не выпуская из рук зажигалку, Сокол бежит дальше, вперед, и повисшие на ремнях палки бесполезно волочатся рядом.
Так он бежит минуту, другую, пять, десять. И снова путь ему преграждают комки серых тел. Он зажигает расческу. Она шипит, сыплет искры, плавится под огнем. Хищники скрываются в чаще.
Стая кралась за ним до самой опушки леса. Он трижды поджигал и тушил свой спасательный факел, но волки не от ступали. Смелел Сокол, смелели и хищники. Вот уже редколесье: березки, кустарник, впереди показалась железнодорожная насыпь, от нее пять минут хода — и окраина Сужегорска.
Подвижные темные тени не отставали, протяжный вой полз по пятам лыжника. Но вот в стороне что-то загрохотало, застучало, зазвенело. «Поезд! »
Едва Виктор перемахнул через рельсы, мимо прогромыхал паровоз. Когда поезд прошел, Сокол обернулся. В лесу стало тихо, безжизненно. Волков словно и не было.
Через два часа, как и обещал Сокол, взмыленная пара коней остановилась у Дома опытной станции.
— Вот в эту дверь, доктор! — указал Виктор закутанному в олений тулуп человеку крыльцо Булатова и, захватив под мышки лежащие на санях лыжи, устало побрел домой.
Утром ему сказали, что внучка Булатова скончалась в больнице.
Глава III
Живописны берега водопада Кугач! По левой стороне Суи, словно минареты, стоят застывшие в тиши великаны-ели, во правой — усыпанные сережками, нарядные, как невесты, березки. Отойдешь, пониже к реке — так и клонятся сами колени, так и хочется прижаться лицом к мягким душистым травам. Так и тянет опрокинуться на спину, подложить под голову руки и смотреть в небо.
Любят жители Сужегорска неугомонный Кугач, дикие, местами нехоженые его берега и окрестности. Недаром каждое воскресенье людей здесь невпроворот.
Вот и сегодня На берегу шумно и весело. Вдоль Суи пестреют палатки, зонты, игровые площадки. На белой песчаной косе, как на приморском пляже: куда ни кинешь взгляд, всюду бронзовые полуобнаженные люди. Кого только не увидишь в воскресенье на берегу Суи. Вот, прикрывая платочком лысину, уткнулся в листки бумаги толстяк в пенсне. Порой он скорбно смотрит на небо, но чаще пишет, черкает, грызет карандаш. Шагах в десяти от него за плоским камнем, как за столом, примостилась группа картежников. Кривые ножи на поясах и высокие сапоги выдают в них карелов-охотников. О профессиях и увлечениях собравшихся можно судить по разбросанным на лужайке предметам: зеленоверхой фуражке пограничника, коробке масляных красок, фотоаппарату на трех длинных ножках, ощетинившемуся вязальными спицами клубку ниток.
От группы танцующих на гладкой скалистой площадке отделились два молодых человека. Один светловолос, высок и так сложен, что даже самый взыскательный скульптор вряд ли смог бы придраться к формам. его тела. Другой чуть пониже, широк в плечах, шагал развалистой медвежьей походкой
Неподалеку от водопада молодые люди Остановились. Светловолосый швырнул в реку щепку.
— Ого, плывет — не догонишь! — воскликнул он.
— Да, течение быстрое, — задумчиво проговорил другой.
По гребнистой с красным оттенком поверхности реки плыли бревна. Как живые тупорылые существа, торопясь поскорее миновать опасное место, они нагоняли друг друга, нелепо тыкались в каменистый берег, вертелись, дыбились. От столкновения бревен шел звук, похожий на тот, который издает идущее на причал судно. Одно за другим, огромные и серые, они подходили к кипящему жерлу водопада и солдатиками ныряли в бездну.
—- А ну, Паша, считай, сколько бревнышки водолазами держатся, — кивнул на лесины беловолосый парень Форей Сухтайнен. Его товарищ Павлик Чичков стал медленно загибать крупные пальцы. -