Мириам внезапно замерла. Брук, никогда не выпускавший жену из поля зрения, резко повернул голову и, увидев Джима, оборвал себя на полуслове. Том, рассматривавший альбом с фотографиями, который ему показывала Мириам, тоже поднял голову. Он не обращал никакого внимания ни на Брука, ни на Джима. Он глядел на Лейлу таким странным взглядом, что у нее по телу пробежали мурашки. Впрочем, она даже не была уверена, что Том вообще видел ее. Он о чем-то напряженно размышлял.
Брук встал и начал предлагать ей и Джиму напитки. Мириам быстро убрала альбом с колен Тома и положила его на столик рядом с диваном, где они сидели.
— Вам налить пива, Том? — спросил Брук.
Том реагировал медленно, будто выходя из глубокого транса.
— Нет, благодарю вас. Если вы не возражаете, я хотел бы позвонить.
— Ради бога! Мой кабинет напротив по коридору. Там есть телефон, — пригласил его старший Фарли.
Когда Том вышел, наступило неловкое молчание. Лейла чувствовала раздражение Джима по поводу того, что, как он считал, стало явным, а именно: попытка завоевать симпатии Тома в интересах Мириам, чтобы в итоге оставить Адель с ней. Лейла думала иначе. Она извинилась и быстро вышла вслед за Томом.
Она догнала его в коридоре.
— Том? Что-то случилось? Я должна знать.
Он поглядел на нее загадочным взглядом.
— Кольца внутри колец, Лейла.
— Кому ты хочешь звонить?
Он покачал головой.
— Возвращайся к ним. Я и так заставил их волноваться. Пойди, успокой их.
Лейла знала, что спорить с Томом бесполезно. Если уж он принимал решение, его невозможно поколебать. Ей оставалось только ждать. Что бы он ни думал или ни делал, он обязательно расскажет ей все, когда придет время. Она лишь надеялась, что это не будет что-нибудь такое, что восстановит ее против Джима.
Джим, однако, тоже имел свое твердое мнение, и он, не колеблясь, сообщил Лейле о нем в тот же вечер. В нервном возбуждении он мерил шагами комнату Лейлы, изливая свои чувства.
— Адель уедет с тобой, Лейла. Я не оставлю ее здесь с Мириам. Бог знает, какие больные фантазии ее одолевают. Зачем-то достала этот альбом для Тома. Прошло уже больше двадцати лет, а она все еще не может успокоиться.
— А ты разве забывал об Адели все эти месяцы, когда она пропадала в пустыне? — спокойно спросила Лейла.
— Нет, конечно, нет! Однако я не заглядывал в лицо каждому ребенку на улице в поисках Адели! — возразил он. — Я утверждаю, что она больна. Она потеряла рассудок из-за дочери, она эмоционально неустойчива. Камилла страдала от этого, и я не допущу, чтобы такая же участь постигла и Адель.
— В чем это выражалось?
— Мириам имела обыкновение плакать над ней. Камилле было всего семь лет, когда мой отец привел Мириам в наш дом. Сестра терпеть не могла, когда мачеха укладывала ее вечером спать и целовала со слезами на глазах. Мы знали почему.
Джим неприятно рассмеялся.
— Мы знали это, так как наш отец остался в Соединенных Штатах, разыскивая потерянную дочь Мириам.
— Джим, а что случилось с твоей матерью? — спросила Лейла.
Он нахмурился.
— Она умерла при родах, когда дала жизнь Камилле. Врачи предупреждали, что ей нельзя больше рожать, однако она хотела иметь дочь и поэтому решила пойти на риск.
— Сколько тебе было тогда лет?
— Десять.
— Неужели ей было недостаточно одного ребенка?
— Это был ее выбор, Лейла, — отрывисто сказал Джим, пресекая любую попытку критики своей матери.
Лейла подумала, что она никогда не сделала бы такого выбора: рисковать тем, что десятилетний сын может остаться без матери ради возможности иметь еще одного ребенка. Чувствовал ли себя Джим нелюбимым? Покинутым?..
— Тебе, наверное, ужасно недоставало ее.
— У меня была Камилла, о которой я заботился.
Старший брат, думала Лейла, занявший место и матери, и отца и образовавший со своей сестрой такой союз, который, в сущности, не давал Мириам шанса, учитывая обстоятельства второго брака их отца… Может быть, Джим и Камилла и не были настроены против Мириам, но они не сочувствовали ей в горе.
Лейла могла понять обе стороны и считала несправедливым отвергать Мириам из-за возможности дурного влияния на Адель. Она подошла к Джиму и обвила руками его шею.
— Давай не будем говорить об этом сейчас, — умоляюще сказала она.
Джим обнял ее, и Лейла почувствовала, как раздражение покидает его.
— Какого дьявола Катрин поставила эти условия! Все бы решилось просто, если бы мы смогли сразу же пожениться, — воскликнул он через несколько минут.