- Дерьмо, — выругалась я, — нам тут ещё отчаявшихся родичей не хватало.
- Это жестоко, Хель, — откликнулась Кити.
- Пусть так, но будет лучше, если эту женщину скрутят в калачик, и не дадут смотреть на это.
- Может, ты и права…
- «Может»? — я резко обернулась к напарнице. — Да я на сто процентов, мать твою, права!
У Кити глаза на лоб полезли, и я заткнулась. Что-то было не так. Я ведь всегда спокойна при осмотре тела, да и сцены с воющими от горя близкими погибших мне были не в новинку. Так что же не так? Что, мать его, с моими нервами не так?
Ответ пришёл сам — молниеносное движение, всплеск воды, и холодные пальцы, до боли сжавшие мне плечо. Кити взвизгнула, вскочив на ноги, я же медленно повернулась к трупу.
Правая рука покойницы вцепилась в меня мёртвой хваткой, и всё её тело содрогалось не то от смеха не то от рыданий. Это длилось несколько мгновений, после чего труп замер, глаза его распахнулась, и на меня уставились два белесых огонька без зрачков. У меня всё тело закололо от потустороннего холода.
Рот покойницы медленно открылся, и она дико завопила, и Кити закричала вместе с ней.
Что-то древнее и могучее ворвалось в моё сознание, и следом за ним устремилось дикое и голодное. Оно визжало у меня в голове, и я попыталась прогнать это нечто, применяя те малые навыки магических блоков, которыми владела. И тогда они ударили своей энергией, пробиваясь сквозь мою хлипкую оборону.
Тьма нахлынула на меня, и я покорно пала в её объятья.
Примечание:
*MCU - mobile crime unit - мобильная бригада техников-криминалистов.
Глава 2
Я пришла в себя от жуткой боли в правой ноге. Открыв глаза, обнаружила Ника, непонятно зачем тащащего меня, подхватив за подмышки, на себя. Всё вокруг плыло и никак не хотело приобрести форму, но тут Ник резко притянул меня к себе, и моё сознание взорвалось алыми всполохами боли. Я вскрикнула, и мир вернулся на круги своя.
Звуки вернулись столь внезапно, будто кто-то выключателем в голове щёлкнул. Где-то кричала женщина и, кажется, её голос я слышала ранее, справа доносились всхлипы и причитания Кити, но поверх всего этого, гремел Ников баритон:
- Что вы делаете, придурки?! Вы ей ногу оторвёте! Чёрт…
Я попыталась включиться в общую обстановку, но голова гудела от боли, мысли разбегались. Ногу скрутил очередной приступ боли, и я завопила, уставившись на то, что происходило с моей нижней конечностью.
Две худые, измазанные кровью руки вцепились в штанину моих джинсов, да так, что создавалось впечатление, что от этого зависит жизнь их хозяина, сверху, огненной вуалью, их прикрывали рыжие волосы. Рыжая копна дёрнулась вправо, из-под неё раздался чавкающий звук, а ногу мне свело судорогой. Чья-то рука вцепилась в волосы, и дёрнула её назад. Огненные локоны взметнулись по сторонам, и на мгновение я встретилась взглядом с бело-голубыми огнями глаз недавней покойницы. Девушка скривила окровавленный рот в дикой улыбке и снова завопила.
От этого крика мой зверь завопил у меня в голове. Все метафизические стены, созданные, чтобы удержать его внутри, затряслись как картонный домик при пятибалльном землетрясении. Ещё чуть-чуть, и они не выдержат, и тогда… тогда я точно сожру все улики.
Но я больше не теряла сознания, как это было недавно, и не ощущала другой, более могучей силы. Тогда почему мой зверь так всполошился? Почему не смог защититься при первом вопле?
Часть моего сознания, всё то человеческое, что старалось держать зверя на стальной цепи, забилось в истерике. Проклятье. Надо было что-то делать, и срочно.
Пока я судорожно собиралась с мыслями, а Ник орал на окружающих, чтобы те помогли, и крепче прижимал меня к себе, мёртвая девушка дёрнула мою ногу на себя, и снова вцепилась зубами в рану чуть выше колена. Это мне и было нужно — отрезвляющая боль.
Человек оседлал зверя, и я вырвалась из рук Ника со скоростью и силой, на которые способны только шифтеры. Метнувшись вперёд, я ухватилась за то, что моё зрение приметило давно, а вот сознание только обнаружило, — резиновую дубинку патрульного, тащившего взбесившуюся покойницу за волосы.
Сорвав дубинку вместе с ремнём, к которому она была прицеплена, я перехватила её так, чтобы удобно лежала в кисти, и со всей дури врезала трупу по голове. Удар вышел под углом, раздался неприятный хруст, и голова покойницы оторвалась от моей ноги, вырвав приличный шмат мяса, повиснув в воздухе под каким-то диким углом. Хватка бледных пальцев на потемневшей от крови брючине разжалась, и труп навалился на мою ногу. Похоже, патрульный, после того, как я сорвала с него пояс, был больше озабочен тем, чтобы не дать своим штанам свалиться, чем удерживать обезумевшую покойницу, не давая ей обглодать мне ногу.