- Я тоже надеюсь на это. Твоя смерть теперь станет печальным событием не только для тебя. Мне все не дает покоя, кто был тот четырехрукий мутант?
- Позывной Спайдер, зовут Ксавьер Рассел. Я читал его досье. Родился на Терре, его родители, пара молодых наркоманов, были подвержены модному в те годы увлечению внутриутробным программированием. Запрет на него вышел гораздо позже, в пятидесятых. А до этого почти десять лет родители имели право изменять эмбрионы своих детей, придавая им несвойственные обычным людям функции. На жаргоне таких мутантов называют хэльду, это обидное пейоративное слово. Я раньше служил с одним из таких. У него были жабры. Абсолютно нормальный парень, между прочим. Единственная ошибка этих несчастных людей была родиться у матери-идиотки. Тот парень ненавидел пляжи и открытое море, но был обречен всю жизнь ходить в гидрокостюме.
- Не гуманно, – осторожно согласился Кейн.
- Мягко говоря. Запрет ввели сразу после того, как первые дети-хэльду подросли настолько, чтобы подать на своих родителей в суд. Хочешь шоколадку?
- Давай, – вяло согласился Кейн. Он не любил сладкого, но все еще хотел есть. От горы бутербродов, под шумок, остался только поднос.
Гаррет достал из верхнего ящика стола ромбовидную плитку в полупрозрачной упаковке без названия. По ее внешнему виду юноша сразу догадался: это «оттуда». Гаррет показал, как распечатать герметичную упаковку.
Кейн откусил уголок и даже зажмурился от удовольствия.
- М-м-м… Как вкусно. Что это?
- Наш вариант вашего «Snikers». Сделано в Виржинии. Имеется в виду не штат, а планета. Обрати внимание, орехи натуральные, не из синтетики.
Кейн обратил внимание, по достоинству оценив угощение.
- Последние запасы?
- Это ерунда, – отмахнулся Гаррет. – На самом деле, у вас делают не хуже.
Шеппард устало прикрыл глаза.
- Не перестаю удивляться превратностям жизни. Я опять вышел целым из fol stront. Даже с прибылью – получил нового друга, единственного здесь. Спасибо тебе еще раз.
- Не благодари. Я помог тебе из любопытства. Если бы не мутант… Даже не знаю. Твой рассказ потряс меня. Он очень важен.
- Кто же ты такой на самом деле, Кейн?
Мужчина и юноша встретились глазами. Молодой ниндзя знал, что весь рассказ его соседа – правда, от первого до последнего слова. Их учили различать ложь. Еще он ощущал необъяснимую уверенность в том, что может в ответ так же открыто рассказать Гаррету о себе, нарушить запрет. Словно воля старших братьев не распространялась на пришельцев из будущего.
- Мне скоро исполнится шестнадцать, – осторожно начал Кейн. – Я приехал в Америку в прошлом году, а до этого жил в Китае. Девять лет. Там… Я стал ниндзя. Знаешь, о чем я?
Гаррет медленно кивнул.
- Примерно представляю. Я стал поклонником вашего кинематографа. В моем времени новые мифы, легенда о ниндзя уже не популярна.
- Ниндзя – это не легенда. По крайней мере, сейчас. Я синоби-но моно, Генин клана. Боец низшего ранга, иными словами. После того, что ты видел на пляже, у меня оставалось два варианта: убить тебя или обмануть. Сам не знаю, зачем сказал тебе правду.
- Я верю тебе, – Гаррет склонил голову, словно еще раз благодаря за спасение своей жизни, на этот раз – от рук самого Кейна. – Хотя на самом деле, я почти ничего не видел на пляже, только конечный результат. Я же был парализован, помнишь?
- Ну и хорошо, что не видел, – улыбнулся юноша. На душе у Кейна неожиданно стало спокойно. Он нарушил данное клану слово, рассказал о себе постороннему, но вместо раскаяния ощущал только облегчение. Правда, выйдя наружу, сделала его свободнее. Гаррет Шеппард доверил ему свой секрет, а он доверил ему свой. Разве не так должны поступать настоящие друзья?
- Что же это такое, быть ниндзя? Я, конечно, видел по телевизору, но как оно на самом деле?
- Прости, но я не имею права обсуждать наши дела. Скажу лишь, что правды о синоби в кино еще меньше, чем в Star Treck о твоем времени.
- Я понимаю. Мне просто интересно… Можешь показать что-нибудь из своих навыков? Если нет, я пойму.
Кейн задумчиво встал с дивана, прошелся по захламленной комнате, подошел к письменному столу. Гаррет с интересом наблюдал за его передвижениями. Кейн вытащил из кучи хлама, в беспорядке валявшегося на столе, остро отточенный карандаш, повертел его в пальцах.