Ниндзя как мог быстро двинулся к воде. Он был похож на жертву авиакатастрофы – залитый с головы до ног темной кровью и одетый лишь в бахрому лохмотьев, оставшихся от штанов. Красноречивое зрелище осталось невостребованным. Перепуганные любители загара, стоящие в отдалении, продолжали обсуждать перестрелку и не обратили на Кейна ни малейшего внимания. Юноша подхватил охапку брошенных на подстилке вещей, забытых в панике, на ходу натянул на себя пеструю гавайскую рубашку, шорты, панаму. Синоби переоделся, изменив внешний вид, и выбросил лишнюю одежду в прибой. Заходя в набегающие волны, Кейн задумался о механизме высшей маскировки. Как он работает на самом деле? Кейн умел пользоваться собственными навыками, как рабочий на заводе своим станком, и так же не имел ни малейшего понятия, как этот станок устроен на самом деле. Каким образом энергия Ки скрывала одежду, попадающую в его ауру, и создавала само поле отчуждения?
Кейн не знал, в какой момент невидимые доспехи исчезнут, поэтому предпочел как можно быстрее покинуть сцену, на которой он был как единственный актер в моноспектакле «Скрытый на виду». Резво семеня по колено в теплой соленой воде, он ретировался к северной оконечности бухты. Скоро возникло ощущение, что каждый следующий шаг дается сложнее – отвод глаз высасывал из него жизненные силы. Кейн расслабился и даже начал бормотать на санскрите ученическую мантру восстановления: сейчас все способы поддержать себя в тонусе были хороши. Когда тантрические заклинания ввели его в резонанс, Кейн подкрепил их переплетением пальцев. Кудзи-ин замкнуло круговорот Ки по особой траектории. В то время пока кисти рук и пальцы продолжали создавать символы-мудры, сознание бегущего Кейна было обращено наружу, оценивая враждебность внешней среды. К сожалению, моцион вдоль берега был опасным, хоть и единственно доступным сейчас способом сбить полицейскую собаку-ищейку со следа.
Сакральные методы саморегуляции ненадолго подкрепили Кейна, он ускорился. Новых сил надолго не хватит. Ненадо быть раненым зверем, чтобы понимать: в конце погони лучше укрыться, чем бежать, куда глаза глядят. Пока не ослабнешь окончательно и не упадешь.
Группа бунгало, летних одноэтажных строений, рассеянных вдоль уже близкого мыса, казалась вполне подходящими местом, чтобы ослабнуть и упасть. Ниндзя подкрался к крайнему пляжному домику, укрытого поверх нормальной крыши пальмовыми листьями, ненадолго прислушался, а затем проворно влез в незапертое окно.
Отдых сейчас необходим, как никогда, – Кейн в изнеможении опустился прямо на пол. Глаза закрылись сами собой, и молодой ниндзя легко скользнул в состояние «сон монаха», на самом деле сном не являющимся.
Слишком много энерготехник за один день, – успел подумать Кейн, проваливаясь в дхьяна.
… Не сон и не бодрствование, место на грани. Там, где грезы встречаются с реальностью, мир между мирами, на границе восприятия, когда ты все еще слышишь, но уже никак не реагируешь. В комнате летала муха, чайка опустилась за оконным стеклом и тревожно прокричала. За день мимо бунгало несколько раз проходили люди, совсем близко.
Уже заполночь Кейн открыл глаза, медленно выходя из медитативного транса. Некоторое время юноша непонимающе изучал темноту вокруг, пытаясь сообразить, где он. Вспомнив все, Кейн тихо застонал, тут же приказав себе заткнуться. Тело занемело, податливостью не отличаясь от куска старого дерева. Ниндзя пошевелил отекшими конечностями, и к нему сразу вернулась верная подруга боль. Рана больше не кровоточила, понял он с облегчением. Случись по-другому, и он бы не проснулся, отбыв ночным экспрессом в страну, из которой нет обратных билетов. Скупыми движениями он вернул себе относительную гибкость и как змея с перебитым позвоночником пополз к окну. Ему предстоял долгий путь – сначала по песку, через кусты, наискось к склону, потом вверх, к ближайшим домам оконечности Коссут-лейн. Несколько раз он останавливался передохнуть и осмотреться, затем двигался дальше, все также на четвереньках, как огромная больная собака.
Ниндзя пролез под дощатой изгородью и как мог быстро пересек полутемную Коссут-лейн, выйдя точно к дому Гаррета.
Ни прохожих, ни машин. Удачно.
Кейн в нерешительности замер перед знакомым забором. Была бы на то воля Шеппарда, он бы добавил к своей ограде пару метров, протянул поверху колючую проволоку под напряжением, а по периметру поставил вышки с прожекторами и пулеметами. К счастью, такой возможности у Гаррета не было, но даже его увитая плющом кирпичная изгородь представляла сейчас для Кейна большую проблему.