Интересы ниндзя выходили далеко за пределы только лишь обеспечения собственной безопасности. Ее и так гарантировало полное отсутствие утечки информации, круговая порука и неусыпное поддержание секретности. А основная работа агентов велась совсем в другом направлении. Захватывались финансовые потоки и целые корпорации, двойные агенты работали в спецслужбах многих стран, резиденты, с которыми поддерживалась не систематическая связь, выполняли мелкие и крупные поручения, которые, складываясь как пазл, стратегически приводили к глобальной победе. Мощь ниндзя росла – их устраивала только такая жизнь.
И такая смерть. Из-за высокой убыли мастеров необходимость в учениках была первостепенной. Тем не менее, демографический кризис популяции синоби не грозил, динамика была положительной. Множество неофитов заселяли самый крупный барак, мало отличающийся от того чудо-сарая, что остался в детском лагере. Несмотря на всю секретность объекта, младших детей не держали в клетке, контакты с внешним миром были часты и регулярны. До ближайшего города, коим был Чамдо, подопечные с наставником добирались на машине за четыре часа, раз в неделю выезжая за продуктами. Помимо практической необходимости, такие поездки преследовали и образовательные цели: они помогали ребятам адаптироваться в мире, находящимся за пределами их долины.
Китайские крестьяне и люмпены удивлялись молчаливым маленьким иностранцам, которых было много среди лысых мальчишек. Но свое удивление вслух не высказывали, почему – бог весь. Переодетые в послушников тибетских монахов, детишки споро загружали фуру мешками и коробками и отбывали в неведомое восвояси – до следующего раза.
Состав не зацикленного на кровном родстве китайского крыла клана был поистине интернационален, только женщин не принимали. Преобладали в нем, разумеется, местные китайцы. Кроме них тут были представители почти всех стран Востока: Японии, Кореи, Вьетнама, Таиланда, Лаоса. Имелся монгол и несколько индусов. Рассказывали, что раньше в лагере обучался даже негр и трое арабов. И даже самые мелкие сопляки знали, что после школы они будут работать в своих родных странах. Когда вырастут. По непроверенным слухам Кейн был шестым американцем за многовековую историю ниндзя.
Когда Кейн и его спутники впервые заглянули в проем барака младшей ступени, их встретила тишина и пустота. Циновки, свернутые валиком у стен, вот и вся обстановка. Не было даже набитых соломой топчанов, как в детском лагере. Теперь, он, Кейн, уже не ребенок. Он большой, и надо привыкать к взрослой жизни. Новички расселись у стен и начали ждать.
Ближе к ночи в спальню вернулись хозяева этого скудного места. Только что пустой барак в одно мгновение наполнился галдящими пацанами. Маленькому Кейну, который уже понимал отдельные слова, но не мог уяснить смысл сказанного, они напомнили стаю ворон: раскосые мальчишки выглядели так же опасно, и так же непонятно общались на своем птичьем языке. Чань и Хуа сходу оказались вовлечены в разговор, очень эмоциональный и громкий. Даже Хаттори нашел земляков, с которыми уединился в углу и, сидя на корточках, начал перешептываться. На долю Кейна достались только недоброжелательные взгляды – ни один народ Азии не видел от белого человека ничего хорошего. Ни от европейцев, а уж тем более от американцев. И эта расовая ненависть родителей передалась их детям не иначе как на генетическом уровне.
Кейну стало немного страшно и он, плохо скрывая волнение, отодвинулся в самый темный угол, чтобы не привлекать к своей скромной тщедушной персоне излишнего внимания. Уж сильно не благосклонными выглядели лица, его окружавшие.
Первая ночь на новом месте прошла урывками, и была весьма холодна. Утро наступило неожиданно. Сонный янки, потирая глаза, побрел вместе со всеми неизвестно куда, наружу, где светило восходящее солнце и таился весь этот невозможно-новый мир, который еще только предстояло узнать.
На первую свою взрослую тренировку гражданин США шел как олененок за стадом, мало соображая спросонок и совершенно не зная местности. Всюду росли огромные деревья, сплетающиеся кронами в сплошную живую крышу. Подлесок под ними кое-где был аккуратно расчищен, хворост поднят, грядки прополоты, а сады камней и базальтовые скульптуры в меру замшелые. То, что успел заметить по дороге новичок, больше всего напоминало парк. Почти в таком же он гулял за день до похищения с мамой и папой, давно.
Поначалу, попав во взрослую школу, Кейн решил, что дисциплина тут не такая строгая как в подготовительном лагере. Такой вывод он сделал из рассказа воспитателя, который шел рядом с ним ранним утром и неторопливо вещал. Взрослый рассказывал о том, что теперь он, Кейн, будет иметь чуть больше досуга и свободы передвижения: