Цитата из древнего манускрипта Синоби гласила: «настоящий ниндзя не имеет запаха, не называет свое имя и заставляет всех гадать, существовал ли он на самом деле». Кода Кейн прочитал это в распечатке рукописного трактата, тогда он точно определился, что стать воином-призраком – цель его жизни. В достижении этой цели заключалась суть его существования на свете, а ведь мальчику едва исполнилось одиннадцать лет.
Все это относилось к «Огню», к духу. А стихия «Металл» поворачивалась все новыми гранями. Закончив с Китаем, наставники обратили свой взор к Японии, начав с незамысловатых крестьянских инструментов: нунтяку – двухсекционного цепа для обмолота зерна и тонфа – рукоятки от мукомольных жерновов, использующейся и по сей день в полиции разных стран. Вслед за ними Кейну и его друзьям предстояло освоить саи (кинжал-трезубец) и суручин – веревку с грузилами по обоим концам, применяемую для захлестывания рук или ног противника и ударов с дальней дистанции.
Перед тем как приступить к изучению традиционного оружия ниндзя, на четвертой ступени мастерства ученикам предлагалось понять вооружение их давних противников – самураев. Это был досконально изучавшийся сложный и длинный курс из 28 видов военных искусств самураев. Входившие в него воинские дисциплины местами вроде бы перекликались с китайским оружием. К примеру, владение су-дзюцу и нагината – длинным копьем и алебардой. Уже знакомое оружие, при этом с совершенно незнакомой техникой.
Но, разумеется, основной акцент наставники делали на высшем самурайском искусстве: кен-дзюцу – владением мечом, а, точнее, двумя разными мечами. Заткнутые за поясом, японские клинки назывались дайсё-но косимоно, т.е. «большой и малый мечи». Большим мечом катана (дайто) считался тот, который был длиннее двух сяку (один сяку – 30.3 сантиметра), малым вакидзаси (сёто), соответственно, – тот, что короче двух сяку. Кроме двух мечей, ученики использовали иногда и третий клинок – танто, служивший кинжалом.
И опять все было принципиально не так, как в прежних занятиях с китайскими клинками. Японским мечом особо не фехтовали, он должен был убивать с одного взмаха. Затем, быстрым движением кисти, Кейн стряхивал с него кровь. И пусть кровь была не вражеская, а говяжья, удары, отрабатываемые на мясной туше, наносились вполне смертоносные. Такие кровавые занятия, впрочем, проходили достаточно редко – мясу можно было найти и другое применение. Тем не менее, отрабатывать технику меча катана на чём-то было надо. В прошлом, самурайский меч проверяли на ненужных обществу людях. В Японии это признали не законным всего 150 лет назад, но даже за такой короткий срок равноценная замена для проверки качества клинка нашлась. Для этого стали использовать зеленый бамбук, который обворачивали татами – циновкой, сплетенной из плотных рисовых волокон. Свернутые вместе они имели плотность руки человека; бамбук в данном случае заменял кости, циновка – плоть.
Не менее важной дисциплиной, чем меч, в изучении вооружения самурая был большой лук оюми, сохранивший свои размеры и форму с древних времён. Длинной около двух метров, крепкий лук самураев изготавливался из полос бамбука, скрепленных лозой ротанга. У большого японского лука было существенное отличие от других луков: расположение места стрельбы, которое помещалось не в середине, а немного ниже центра лука. Это позволяло довольно легко им управлять. Когда-то понятия «война» и «лук и стрелы» (юмия) в японском языке считались равнозначными…
В Китае, как и в Японии, дальнобойное оружие являлось одним из старейших видов вооружения. Лук и стрелы использовались еще со времен палеолита. На уроках военной истории Кейн слышал такой рассказ: когда пару тысячелетий назад скончался первый император Китая, он был похоронен с более чем семью тысячами керамических фигурок солдат ростом с человека. Это было подобающе, ведь при своей жизни император объединил несколько враждующих провинций в одно государство. И хотя его последняя армия и была изготовлена из глины, когда-то его солдаты держали в руках настоящее оружие, главным из которых уже тогда, судя по статуям, были лук и арбалет. Как и оюми, китайские луки обычно изготавливались из бамбука.
Ниндзя не мало почерпнули у «пути самурая», и одним оружием не ограничились. Давнишние враги подарили синоби мораль воинского служения и психосоматический контроль. Плох тот воин, что до дрожи боится умереть. Ежедневно, перед сном, когда тело и разум находится в покое, Кейн и другие юные адепты древней японской мудрости мысленно представляли, как их тело разрывают стрелы, копья или мечи. И каждый день, без тени сомнений, дети учились думать о себе как о мертвых. Вскоре у Кейна это даже начало получаться.