Но было уже слишком поздно. Охранник сидел в сортире и увлеченно листал свежую прессу, одновременно ковыряясь в носу и вытирая палец о страницы. Вито и Йорг начали действовать, поднявшись из кресел, заботливо расставленных полукругом напротив смотрового окна в детскую, как только этот единственный на весь этаж человек с пистолетом покинул свой пост.
Усатые швейцары-сикхи на выходе, выглядевшие как борцы-тяжеловесы, были эмигрантами из Индии, и им совсем не хотелось умирать под пулями полуавтоматических пушек за чужого белого ребенка. Люди веками официально думают, что самое сильное человеческое чувство – любовь. Они ошибаются, самое сильное чувство было и остается – страх.
Прикрываясь детьми как живым щитом, налетчики обронили на тротуар конверт с условиями выкупа, захлопнули за собой двери Toiota и под визг покрышек поставили жирную точку в операции, которая продолжалась меньше минуты. Охранник, застегивая на бегу ремень, выскочил на улицу и решил хоть как-то реабилитироваться. Широко, по-ковбойски, расставив ноги и слегка отклонившись назад, он дважды выстрелил по заворачивающей за угол машине – сознательно целя выше, чтобы ко всем своим проблемам, не дай Бог, не прибавить случайного убитого прохожего.
***
Похитители довольно быстро добрались до материкового Китая: на мощном моторном катере, заранее зафрактованном у знакомых контрабандистов перевозчиков опия. С детьми проблем не возникло: еще в машине им вкололи по взрослой дозе синтетического кайфа, так что мальчики мирно спали в тайнике трюма рядом с лужей собственной блевотины.
Направившись из Гонконга на северо-запад, катер вскоре вошел в широкую и судоходную дельту «жемчужной реки» Чжуцзян. Здесь начинались обжитые места пригорода, по берегам появились дома, причалы и привязанные к ним лодки. Дальше, к северу от дельты и побережья Южно-Китайского моря, вверх по реке, находилась столица провинции Гуандун – город Гуанчжоу, ранее известный в Европе как Канто́н. Река Чжуцзян пересекала город, разделяя его на две почти равные части. В пределах городской черты Жемчужная река существенно разливалась вширь, пополнялась, принимая воды притоков Дунцзян («южная река»), Сицзян («восточная река») и Бэйцзян («северная река»). Йорг и Вито хорошо ориентировались в судоходных магистралях Гуанчжоу, уверенно находя дорогу в местном переплетении рек и островов. Им уже не раз приходилось здесь бывать, в основном – перевозя контрабанду.
Политический, экономический, культурный и транспортный центр всего южного Китая, Гуанчжоу был также одним из крупнейших торгово-промышленных городов Китайской Народной Республики. В поисках работы сюда стекалась масса людей – Гуанчжоу стал третьим по величине городом Китая, уступая по количеству населения лишь Пекину и Шанхаю. Тут легко было затеряться, тем более что белых иностранцев в городе с морским внешнеторговым портом было полно.
Из Гуанчжоу было решено ехать в Нэйцзян, то есть практически через пол страны. Путь к друзьям Вито и Йорга предстоял не близкий. С двумя обколотыми наркотиками детьми на руках добраться в Нэйцзян проще и безопаснее всего было на поезде, так что от пристани, где по договоренности с контрабандистами нужно было оставить катер, похитители отправились на такси прямо на железнодорожный вокзал.
Купить билет на любой вид транспорта без предъявления паспорта в коммунистическом Китае было нельзя. Но вполне легальный паспорт был. Йорг имел заветную корочку, являясь реальным гражданином КНР. Эмигрировав из входящей в соцлагерь ГДР.
- Билеты мне будут стоить столько же, сколько китайцу, – Йорг обернулся с переднего сидения такси к Вито, который сидел сзади и придерживал за плечи норовящих упасть детей. Мальчики начинали приходить в себя. По крайней мере, они уже почти могли сидеть. – Да я и есть, мать его так, китаец! А вот если по визе покупать, билетик будет в полтора-три раза дороже. Представляешь? Вроде как у иностранцев денег много, так пусть они и платят втридорога.
***
В Китае живет много людей – больше, чем в любой другой стране мира. Контроль над рождаемостью был еще не введен, так что желающих проехать на поистине народном виде транспорта – поезде – хватало. А вагоны, как известно, не резиновые. Чтобы вместить всех желающих уехать, китайцы пускались на разные хитрости. Так, например, кроме категории вагонов Ying zuo (жестко сидеть), была еще категория Wu zuo (без сидеть). В один из таких вагонов и попала наша компания.
Никаких других билетов до Нэйцзян на ближайшие поезда в кассе просто не было. А ждать было опасно, дети начинали вести себя беспокойно, постепенно выходя из состояния сомнамбулы. Поэтому похитителям пришлось пожертвовать комфортом – во имея будущих дивидендов с этого предприятия, разумеется.
Число продаваемых билетов на, скажем, жесткие места, ограничивалось количеством этих самых мест, зато в общий вагон билетов можно продать сколько угодно. А уж как там размещаться, пассажиры сами разберутся. Они и разбирались. Вито и Йоргу повезло – вчетвером, вместе с детьми, им удалось занять целую нижнюю полку. Напротив них на точно таком же пространстве сидело шесть человек. Китайцы, наполнявшие вагон, не только сидели. Полок на всех не хватало, так что некоторые из пассажиров валялись на полу, как вдоль, так и поперек прохода. Самое удивительное на взгляд не подготовленного к такой картине иностранца было то, что лежащие поперек прохода люди располагались по-разному. Некоторые путешествовали способом «засунь под сиденье голову, а ноги выстави в проход, чтобы за них спотыкались и на них наступали», а другие и принципиально отличным способом «засунь под сиденье ноги, а голову выложи в проход, чтобы свирепыми взглядами провожать всякого, кто на нее наступит». Смешнее всего было то, что по вагону каждые полчаса проходила вереница торгового люда: кто с горячей едой, кто с напитками и сигаретами. Торговцы толкали перед собой тележки, с порога вагона предупреждая воплем о своем приближении. По сигналу торговца лежащие на полу китайцы перемещались так, чтобы тележка могла проехать, а коробейник пройти.
Вито, глядя на творящийся вокруг хаос, оседлал своего любимого конька – начал иронизировать по поводу китайской нации:
- Вот чего я действительно не понимаю, так это почему заходя в поездную уборную, они не подворачивают низ штанов? Они ж, заразы, из WC приходят со штанами, вывалянными в сортирных водах и с соответствующими запахами... Впрочем, то, что я этого не понимаю, наверняка вызвано не отсутствием причины, а моей, надеюсь, временной, неспособностью эту причину найти и сформулировать...
Действительно, даже просто сходить в туалет в китайском поезде для не подготовленного к местным реалиям человека тоже было проблемой, и не только потому, что приходилось перешагивать через лежащих. В уборной обязательно ехали несколько пассажиров, которые неохотно освобождали помещение. После его использования нуждающимися, они занимали его снова. А поскольку в вагоне ехало народа достаточно много, то дергали их постоянно, ежеминутно.
- У меня есть вредная, неудобная привычка: я чищу зубы, – продолжал тараторить на немецком Вито. – Я их чищу минимум два раза в день, и поделать с этим ничего нельзя. Только что ходил: как на войне. В местных поездах санузлы раздельные, с одной стороны удобно, с другой не очень. Когда я увидел, что в умывальном помещении народ сидит и спит на умывальниках, я ограничился выражением теплого сочувствия, но от намерений почистить зубы не отказался. А они спали, представляешь? Пришлось прибегнуть к грубой силе, но зубы всетаки почистил…
***
Колеса поезда стучали по шпалам, отсчитывая километры, отделяющие мальчиков от их родителей. За грязным немытым окном несущегося на запад поезда проносились смутно видимые детьми пейзажи Китая – по большей части индустриальные или сельскохозяйственные. Местность в центральной части страны была густо заселена.
Спустя несколько часов после отправления, когда Кейн и Рори немного пришли в себя, Йорг провел с ними разъяснительную беседу:
- Мы вас похитили, украли, понимаете? Я и он – злые дяди, и мы вам можем сделать больно и плохо, если вы нас не будете слушаться. Делайте все, что вам скажут, тогда мы вас не убьем и не съедим. Люблю, вы знаете, есть на ужин маленьких детей. А ты? Только при вашем хорошем поведении я и мой компаньон обещаем, что вы опять увидите своих пап и мам. Когда они заплатят за вас много денежек. А если вы будете плохими детьми, пеняйте на себя! – рыкнул Йорг и сделал самое страшное свое лицо, нависнув над съежившимися от ужаса мальчиками. – Итак, если вам все понятно, то кивните. Хорошо. Запоминайте правила, которых вы не должны нарушать. Сидеть молча, ничего не говорить. Сидеть, не вставая с места! Если вам есть захочется, или приспичит в туалет, только тогда вы к нам можете обратиться. Не советую просить помощи у этих людей – китайцы вас не поймут, английским языком они не владеют. А если бы и поняли, то все равно не помогли бы, такой уж они не добрый народ.