Мне неприятно это признавать, но я понимаю это безумие. Он-воплощение всего, что я ненавижу и хочу, обтянутый в смокинг, который выглядит так, как будто кусок за роскошным куском сшит на его великолепное тело.
Его глаза, словно две галактики, приковывают меня там, где я стою на сапфировых шпильках. Рефлекторно приоткрыв рот, я глубоко вздыхаю, пробуя изменение в атмосфере. В воздухе ощущается электрический заряд, который шипит на моем языке, пробуя огонь и секс. Словно его сущность изменилась на все сто восемьдесят градусов, и человек, с которым я обедала каждый вечер — человек, который привел меня в свою комнату и смеялся со мной за блинчиками — был лишь частью его невероятного могущества. Я вижу его сейчас, как и раньше. Не просто неописуемо красивого, элегантного и смертельно опасного. Я вижу короля, стоящего передо мной.
— Это цвет идет тебе, — говорит Люцифер, касаясь кружевного лифа моего платья. Инстинкт подсказывает, что нужно отшатнуться от него, но что-то другое — что, не могу точно определить — удерживает меня на месте.
— Спасибо, — отвечаю я, потупив взгляд. Смотреть на него, когда он так близко ко мне, кажется невозможным, словно мои глаза могут сгореть.
— Ты прекрасна, Иден. Я рад, что ты пришла.
— А разве у меня был выбор? — отвечаю я, не успев вовремя заткнуться. Сейчас не время ворошить прошлое. Бросить ему вызов, когда мы одни, или даже перед Николаем или суккубами дело одно. А в комнате битком забитых его почитаемых подданных? Самоубийство.
— У тебя всегда есть выбор, Иден. Ты сама решила пойти со мной. Ты взяла меня за руку, — отвечает он, убрав руку с кружева, Люцифер едва касаясь проводит кончиками пальцев по моей руке. Он берет мою руку и переплетает пальцы, чтобы наши ладони прижимались друг к другу. Ощущение его кожи вызывает покалывание от груди до самых внутренностей, я задыхаюсь.
— Да, — успеваю я сказать.
— Сожалеешь? Теперь, когда ты знаешь правду? Теперь, когда видишь, что Легион только использовал тебя? Он заявлял, что жизнь отдаст ради тебя, но…где же он?
Взгляд мечется по комнате, когда я пытаюсь проглотить острую правду. Он прав. Уже прошло несколько дней, а может и целая неделя. А Легион так и не пришел. Он сказал, что защитит меня или умрет, пытаясь защитить. И самое жалкое в этом, что я верила ему. Как бы я ненавидела его за то, что он не рассказал мне об Адриэль, и как бы мне не было больно осознавать, что я действительно не стою спасения, я все еще слепо и глупо надеялась, что он придет в сверкающих доспехах и вытащит меня из этой геенны огненной.
Большая ошибка.
Он не придет. Никогда.
И когда я стою здесь, в платье и в туфлях, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая зарплата, окруженная красотой, искусством и богатством, всё, о чем я могу думать, насколько глупо я верила, что кто-то может увидеть во мне больше, чем простую нервную, безродную девушку. Что я действительно могу быть сильной и выносливой. Что он будет довольствоваться ей и только ей одной.
— Эй, эй… — Люцифер теплой рукой нежно обхватывает мою щеку и обращает мой бесцельный взгляд на себя. Великолепный зверь передо мной триумфально улыбается. — Это вечеринка, моя дорогая. Мы должны праздновать.
Прямо по сигналу, официант останавливается перед нами, держа поднос с наполненными шампанским бокалами. Люцифер берет по одному для каждого из нас.
— За будущее, — произносит он и поднимает бокал. — За нас.
Я сглатываю и потом выдавливаю из себя улыбку.
— За нас, — говорю я, подняв свой бокал.
Люцифер чокается бокалом с моим, и затем выпивает, не сводя с меня глаз, я делаю то же самое. Опустошив бокал всего за несколько глотков, я игнорирую как внутри все переворачивается. Не уверена, что он приготовил для меня сегодня, но, если мои подозрения окажутся верными, мне понадобится вся помощь, которая попадется под руку — алкоголь и все остальное.
— Потанцуем? — говорит он, забирая мой пустой бокал и ставит на поднос. Официанты порхают вокруг нас, не толпясь около нас, но предвидя наши желания.
— Почему бы нет? — я вкладываю руку в его. Даже со всеми знаниями и притворной отчужденностью, я не могу подавить покалывание, которое вызывает его прикосновение. Толпа снова расступается, когда Люцифер ведет меня в центр танцпола и кладет руку мне на талию. Я никогда так не танцевала, но Люцифер ведет меня с такой легкостью, что мои движения становятся такими же плавными, как и у него. Словно я вступила на его облако и теперь нахожусь на шлейфе из тюли и шелка. Я даже не чувствую мраморного пола под ногами. Музыка классическая, но в ней есть что-то столь странно мелодичное, что я нахожусь в восторге от сложных звуковых рядов и клавишных. Это как симфония тел — легкая и изящная — песня только для двоих. Мы кружим в танце по комнате, пока оркестр создает нашу собственную историю — одну из тьмы, смерти и разжигающей похоти. Ужас от предыдущей ночи забыт, словно ее и не было. Как будто я представила это сама себе, и этот грациозный, элегантный мужчина никогда бы не запачкал свою красоту кровью. Может, это был плохой сон. Может быть, мой разум создал иллюзию монстра и заставил увидеть то, во что я хотела поверить. Не уверена. Честно говоря, я сейчас ни в чем не уверена.