Я качаю головой, не зная, что и сказать.
— Даже не знаю. Две недели назад я смирилась с тем, что у меня нет отца. И теперь, когда я знаю, что он все это время был в курсе про меня, не могу сказать, какие отношения у меня могут быть с ним на данный момент, особенно учитывая мое участие в Се7мерке.
— Но ты в безопасности.
— Да. Никаких сообщений о нападениях или покушениях на мою жизнь. И я работаю над тем, чтобы контролировать свои способности и управлять гневом.
Крисиз кивает с непроницаемым выражением лица.
— Ты счастлива?
При этом неожиданная улыбка появляется на моих губах, когда я рассказываю о последних неделях. Вновь быть с Се7меркой оказалось легче, чем я думала. Они не устраивали шоу из-за моего отъезда и возвращения, учитывая, что я отсутствовала всего двадцать четыре часа. И они относились к невысказанным отношениям Легиона и меня как ни к чему новому, как будто между нами всегда что-то было. Конечно, я заметила дразнящие взгляды, которые парни бросали на Ли, пока (как они думали) я не видела, но это нормальная — если даже не человеческая — реакция. На самом деле, самое странное во всем этом было то, что они казались такими нормальными в моем присутствии. Я, смертная девушка, когда-то одна из призванных, с душой бывшей любовницы ангела Ли, и вытащенная из ада, где я была ценным питомцем Люцифера. Во всем этом дерьме не было абсолютно ничего нормального. Ну своего рода. И хотя то, что я чувствую, абсолютно ненормально для меня и всего моего багажа, это чертовски приятно.
— Да, — честно отвечаю я.
Крисиз не отвечает сразу, просто продолжает смотреть в свое матовое стекло, как будто какой-то более глубокий смысл существует среди слоя белой пены. Я никогда не видела его таким — задумчивым. Мягким. Конечно, кроме этой встречи, я была рядом с ним только дважды — в ту ночь, когда мы встретились (и он приставил пистолет к моей голове), и через неделю после того, как я вернулся, чтобы остаться с Се7меркой. Я видела его, играющего роль хорошего, нормального парня. И я видела его таким, какой он есть на самом деле — самоуверенным, темпераментным полу ангельским лейтенантом в Альянсе посвященных. Неудивительно, что он занимает влиятельное положение в своей организации. Он их секретное оружие — лучшее из обоих миров. Грубая сила, хитрость, ловкость и сверхчеловеческие способности, любезно предоставленные его отцом-ангелом.
Есть одна вещь, о которой Лилит не лгала: Нефилим и Камбион очень желанны и очень редки. Согласно Крисизу — это его Нефилимское имя, а Кристиан — это имя, которое он получил при рождении-человек должен быть сильным волей и телом, чтобы поддерживать семя ангела или демона, и даже тогда маловероятно, что и мать, и ребенок выживут. Беременность намного короче, потому что ребенок растет в невероятно быстром темпе, и поэтому мать не может обратиться к традиционной медицине.
Альянс является безопасным убежищем для этих женщин, предоставляя им медицинское обслуживание и жилье на время их беременности. А поскольку выживаемость матерей невелика, они также принимают осиротевших детей, воспитывая их воинами Христа. Крисиз был с ними с самого первого дня. Можно подумать, что тот, кто буквально родился и вырос в церкви, не будет таким мудаком. Или, может быть, все это тоже притворство.
— Могу я задать тебе вопрос?
Он поворачивается и обращает на меня свое внимание, его ослепительные зеленые глаза холодны и ясны. Сегодня они выглядят иначе — скорее нефритовые, чем цвета мха. Интересно, это тоже способность нефилимов?
— Ну? — вопросительно он поднимает бровь.
Как долго я смотрю на него?
— Хм, да, — поправляюсь я. Я шепчу, чтобы никто не услышал из людей: — ангельский яд…он твой?
Он качает головой.
— Я не могу произвести ничего достаточно сильного, чтобы использовать его в качестве оружия.
— Но ты знаешь, кто может. Ты знаешь ангела, который его поставляет.
Это рискованно, но может ли тот же самый ангел, который обеспечивал Альянс священным ядом, быть тем же самым, кто дал его и Люциферу?
— Со мной лично не знаком. Хочешь верь, хочешь нет. Знаю…это слегка шокирует.
Я закатываю глаза, прежде чем продолжить расспросы:.
— Как ты думаешь, это может быть твой… твой отец?
Крисиз хмурится и отводит взгляд.
— Откуда мне знать.
— Ты не знаешь, поставляет ли он яд? Или ты его не знаешь?
Он снова поворачивается ко мне, его взгляд становится жестким и мрачным.
— И то, и другое.
— Ты не знаешь, кто твой отец? — шепчу я.
Он качает головой, стиснув зубы.
— Я знаю, кто он. Он просто не считает меня достаточно важным, чтобы признать. — Крисиз издает сардонический смешок, который переходит в рычание. — Пуриэль, огонь Божий — Он делает большой глоток пива, а затем фыркает: — и непутевый папаша.