— Тогда кто же? Кто мог сделать что-то подобное? И почему? Что они получат, убивая людей таким жестоким, отвратительным способом?
Я провожу рукой по его волосам, стряхивая пепел на его плечи.
— Иден, использованная бомба…мы уже видели нечто подобное. Это было много лет назад, но мы склонны следить за нашими врагами.
— Враги. Если это не Люцифер, то кто еще может быть? У кого хватит сил — яиц — чтобы противостоять демонам?
Ответ выбивает из меня дух еще до того, как слетает с его губ.
— Альянс.
С кипящей яростью, бегущей по моим венам, я лезу в задний карман.
Это сделала я.
Это сделала я.
Кровь Бена на моих руках. Все эти невинные люди… сестра… я несу ответственность за их судьбу. Я не доверяла Крисизу, но мне хотелось верить. А мой отец… как я могла быть такой глупой. Неужели я так отчаянно нуждаюсь в любви? Так слаба перед каким-то ложным чувством семьи? Как я могла так облажаться?
— Нам нужно привести себя в порядок и подготовиться к отъезду.
— Что? — спрашивает Ли. Он хмурится, когда его взгляд падает на сотовый телефон, крепко зажатый в моей ладони.
— Нам нужно подготовиться, — повторяю я.
— К чему?
Я быстро набираю сообщение дрожащими от ярости пальцами.
— Тебе нужно кое с кем встретиться.
Глава 24
Легион, хрустя от ярости челюстью, плетется на машине по мокрым улицам. Его руки так крепко сжимают руль, что костяшки пальцев побелели. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы вышли из квартиры. Он даже не смотрит на меня.
— Притормози, — предупреждаю я, после того как он едва не сбивает пешехода.
Три минуты назад он чуть не врезался в припаркованную машину. Я уже в сотый раз пытаюсь извиниться, но Ли игнорирует меня.
— Ли…клянусь тебе — я бы этого не сделала. Я бы никогда не стала красть у Се7мерки. Прости, что не рассказала тебе о Крисизе, но…
— Ты переживаешь о нем? — выплевывает он слова с такой яростью, что кажется, словно меня проклинают.
— Что? Нет, — настаиваю я, и мое лицо искажается от отвращения.
— Тогда почему ты заставила меня поклясться, что я никому не скажу? Почему захотела, чтобы я встретился с ним наедине, пообещав, что не убью его на месте?
— Потому что я хочу быть на 100 % уверена, что он приложил руку к этому взрыву. Достаточно уже ненужных смертей. Что плохого в том, чтобы допросить его, прежде чем оторвать голову?
— А эти встречи, которые у вас были с ним…
— Две. Две встречи, — уточняю я, поднимая вверх средний и указательный пальцы.
— Он не упоминал, что на тебя готовится покушение? Или, если на, то пошло, на твою сестру?
— Нет конечно. Во всяком случае, он, казалось, хотел защитить меня. Он знает о моем пребывании в аду и о том, как Альянс отреагирует на эту новость. Он поклялся хранить мою тайну, чтобы я до конца жизни не превратилась в научный эксперимент.
— Ага, за определенную плату, — фыркает он.
— Да, но он знал, что я не стану красть у тебя. Я не смогла бы, даже если бы попыталась. Но он до сих пор хранит мой секрет.
— Но он держал тебя рядом, пока здание рушилось на невинных людей. Здание, в котором должна была находиться ты. Так что, возможно, он не хотел причинить тебе вреда, но очевидно, он был в курсе кто это сделает.
У меня нет ничего, чтобы опровергнуть его теорию, поэтому я просто счастлива, что он снова со мной разговаривает.
— Нефилимы не ангелы, Иден, — продолжает он. — Они не связаны клятвой защищать. Они опасны, двуличны и мстительны.
— Забавно. Он сказал то же самое о тебе.
— Ему на тебя наплевать! — рычит Ли, ударяя ладонью по рулю. — В тот вечер в пабе…он мог бы остановить тебя. Он мог бы спасти тебя от этой темной дороги. Черт, он мог бы справиться с этим засранцем за две секунды. Но он обманул тебя и позволил твоему гневу загореться. Если бы мы не появились вовремя, он бы позволил тебе убить тех людей. Он бы стоял сложа руки и позволил тебе стать убийцей, даже не заботясь о муках и чувстве вины, которые терзали тебя бы все жизнь. Он мог бы помочь тебе тогда, но ничего не сделал.
Запертая в тюрьме собственных мыслей, я закусываю губу, прежде чем прошептать свою отвратительную правду.
— Я уже убийца.
— Что?
Я делаю глубокий вдох и повторяю слова, которые были похоронены глубоко в темном, пыльном чердаке моей души.
— Я сказала, что я уже убийца.
— Иден…
— Я была ребенком. Его звали Лукас. Он пытался…сделать со мной… Я сказала маме, но ей было все равно. А может, она думала, что так мне и надо. Я рассказала об этом учителю, но мне никто не поверил. Они думали, что я такая же сумасшедшая, как и мать. И вот я — совсем ребенок, с этой неведомой силой на кончике языка. Я просто хотела, чтобы он остановился. Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. Поэтому велела ему выйти на улицу, как раз, когда подъезжал автобус. Я убила его. Разрушила жизнь водителя автобуса. Я причинила родителям Лукаса самую страшную боль, какую только можно себе представить. Так что нет, Легион. Крисиз не позволил бы мне стать убийцей. Я уже убийца. — Я поворачиваюсь к окну, наблюдая за расплывчатыми фрагментами зданий и людьми сквозь слезящиеся глаза. — Я никогда никому не рассказывал эту историю. Всегда боялся, что если скажу это вслух, то все станет реальностью. Ад станет неизбежным. Ад всегда светил мне, это лишь вопрос времени.