Первое: в лагере противника — план перед вашими глазами — находится объект под условным названием «старый дот». Это здесь. Всем видно? Хорошо. Отныне это наша главная цель. Задача — с ходу прорваться к объекту и взять его под надёжную защиту. Имейте в виду: для противника это тоже объект номер один, и он может и, скорее всего, попытается либо вывезти содержимое дота, либо, на худой конец, уничтожить его. Ни то, ни другое мы допустить не имеем права. Любой ценой. Повторяю, любой!
И ещё: ранее поставленная задача по обнаружению и аресту гражданских лиц, находящихся в лагере бандитов, остаётся в силе. Уточнение: один из них предварительно установлен. Это иностранец, для нас он представляет особый интерес. На этом всё!
Если вопросов больше нет, через двадцать минут выступаем.
…Лес встретил штурмовую группу утренней свежестью, густым туманом и напряжённой предрассветной тишиной. Антон шёл в передовой группе (не удержался-таки, не усидел в штабе!), как всегда, в связке с Крисом, метрах в ста от разведчиков, задачей которых было «по-тихому» снять посты внешней охраны. «Грамотно идут, — невольно позавидовал навыкам своих бойцов генерал, — ни веточки под ногами не хрустнет. Орлы!».
На часах пять ноль-ноль. Огибая лагерь наёмников с юга, они вышли к разрушенной столовой, где Егор два дня назад инспектировал братьев Ершовых. «Тс-с-с…» — раздалось из кустов, и Антон сквозь клочья тумана у поваленной берёзы разглядел двух сержантов из штурмового отряда. Один склонился над телом человека кавказской наружности, в горле которого торчала ручка десантного ножа, другой знаком предупреждал — не спешите, ещё рано! Через секунду оба растворились в бетонно-арматурных джунглях полигона.
Справа по курсу раздались глухие хлопки. «Началось! Бьют из автоматов с глушителем — значит, всё в порядке, значит, бьют наши, значит, им всё-таки удалось застать противника врасплох!» — обрадовался Антон. И прибавил шагу. Через минуту-другую ответно застрекотали автоматы бандитов. Антон и Крис, что было сил, рванули вперёд. Вот они, первые палатки! Слева от американца мелькнула чья-то тень. Ударил выстрел. Пуля пролетела мимо, срезав ветку над головой американца. Нагнувшись, Крис всем телом выбросился вперёд и ударом головы в живот сбил с ног вероломного врага. Им оказался невзрачный человечек в куртке и спортивной шапке. «Сдаюсь, сдаюсь, — хрипел он, превозмогая боль, — не убивайт. Я есть подданный Швеции!» Не обращая внимания на завывания, Крис деловито перевернул задержанного на живот, заломил ему руки и крепко связал. Обернулся к Антону — тот тоже не терял время: прикрывал другу спину и одновременно вслушивался в звуки боя, стараясь разобраться, что к чему.
— Прими этого задохлика и, смотри, глаз с него не спускай!» — рявкнул Антон подоспевшему на выстрелы сержанту из группы оцепления и, не дожидаясь ответа, бросился вслед за Крисом. На бегу про себя отметил: стрельба вроде бы пошла на убыль.
Вот и первые палатки. За ними — дровяной сарайчик и поляна, столь красочно описанная Егором. Впечатление такое, будто здесь только что прошёл ураган. Изрешеченные пулями полотнища палаток разбросаны как попало, возле одной — два трупа в камуфляжной форме, на кострище — ещё один в дымящемся ватнике. Если верить описанию Егора, это, похоже, тот самый Шило. Дальше, дальше, вперёд! Вот и штаб наёмников. Как ни странно, он почти не пострадал. Перед входом, привалившись к сосне, стонет разведчик с окровавленной ногой, возле него с йодом и бинтами хлопочет санитарка. «Они там, внутри, — хрипит раненый, — там этот, Гром, и другие. Остальных ловят по лесу. Вроде никто не ушёл…».
— Крис, двигай в лес. Отыщи мне Макеева. Передай ему — Андерсена, похоже, взяли. Теперь главное — не упустить второго, как его, бишь? — Профессора. Пусть осмотрят каждый закуток, каждый кустик, каждую норку. И ещё раз предупреди внешнее кольцо — никто не должен проскочить за границы оцепления. Слышишь? Никто!»
Впервые за утро они разделились. Крис растворился в лесу, Антона же сейчас больше всего волновала судьба боевого плутония. Завернув за штабную палатку, он сразу увидел «объект». Действительно старый дот. Самодельная железная дверь открыта нараспашку. Возле двери — боец. Вытянувшись стрункой, докладывает: «Товарищ генерал, объект номер один принят под охрану. Попыток подрыва не было. Контратака отбита силами штурмовой группы. Потери с нашей стороны — три человека: один убит, двое тяжело ранены. Доложил рядовой Степанов».
— Что это у тебя? — спросил Антон, указывая на окровавленный рукав солдата.
— Так, пустяки, товарищ генерал. Сквозная. До свадьбы заживёт!
— И сколько же тебе лет, жених?
— Двадцать один, товарищ генерал.
— Родом откуда?
— Псковский, из Пустошки я.
— Хорошо. Внутри кто-нибудь есть?
— Никого. И ничего. Только цилиндры. Тяжеленные!
— Сколько их всего?
— Шесть штук.
— Шесть, ты не ошибся?
— Точно — шесть, сам пересчитывал.
— Пойдём глянем.
В тёмном, сыром и абсолютно пустом подвале дота, напротив узкой щели, служившей когда-то бойницей, выстроились в ряд шесть (сомнений теперь не оставалось) одинаковых серебристых цилиндров, похожих на пузатые туристические термоса из нержавейки. Если здесь когда-то и был седьмой цилиндр (седьмое «место» в лексиконе наёмников), то в данный момент он отсутствовал.
Генерал попробовал на вес один из контейнеров — действительно увесистый, тянет килограмм на двадцать, не меньше. Такой в кармане не унесёшь. Ну что же, было здесь «седьмое место» или не было его — разбираться теперь ему, Антону Савину. И разбираться досконально, до кишок, до полной и окончательной ясности, так, чтобы убедиться самому и ещё суметь убедить Центр.
Между тем звуки выстрелов окончательно стихли, и на поляну потихоньку начали стягиваться разгорячённые бойцы. Вскоре вернулся и Крис, подталкивая перед собой — кого б вы думали? — нашего старого знакомого Сократа. Правда, на этот раз бородач и не думал «валять Ваньку», как год назад в осеннем лесу под Клином. Поник, поблек наш Философ, потерял лицо, как говорят китайцы. Издалека признав Антона, он совсем скис и обмяк, и Крису пришлось чуть не волоком тащить его последние метры. Одним словом, Сократ, проходивший у бандитов под кличкой Философ (бывают же такие совпадения!), пребывал на грани нервного срыва. Пропустить такой благоприятный момент для допроса с ходу было бы, понятно, непростительной глупостью.
Крис уловил коварный замысел Антона с лёту, стоило только тому глазами указать на пленного, два мёртвых тела у палатки и при этом лукаво подмигнуть.
— Что с этими, кто их? — спросил он генерала, указывая на трупы и разворачивая Сократа таким образом, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться на своих бывших подельников.
— Не признавались, гады. Пришлось пустить в расход.
— А этого куда?
— Смотря по тому, как вести себя будет, а пока — на допрос.
— Давай, шевелись, bastard! Чего застыл? Move your ass! What the hell are you waiting for? — заорал что есть силы Крис и втолкнул полумёртвого от страха Сократа в пропитанный порохом (тому показалось, что ещё и кровью) бывший штаб наёмников. Следом вошёл Антон. В палатке за столом сидел капитан Макеев с обычным своим угрюмым видом и закатанными по локоть рукавами. В углу очень кстати стонал тяжелораненый, без сознания Гром и лежал (санитары ещё не подоспели) ещё один убитый бандит. Обстановка для психологического допроса — нарочно не придумаешь.
— Фамилия, имя, отчество? — тихо спросил Антон.
— Я всё скажу, не сомневайтесь! Я никого не убивал! Я всё скажу!
— Итак?
— Ерёмин Александр Митрофанович, 1981 года рождения, русский, женат, проживаю…
— До биографии твоей, господин Ерёмин, мы, Бог даст, ещё доберёмся. Это в случае, конечно, полной искренности и готовности сотрудничать с Армией обороны. Ты ведь и сам знаешь, сколько за тобой водится разных грешков, не так ли?