Лакетт продолжал ругаться, пытаясь привести боевую систему робота в норму. Двигатели отказывались включаться, и если робот сорвётся, его обломки похоронят Лакетта под сотней тонн механизмов.
Экраны загорались один за другим, двигатели мерно загудели, набирая мощность.
— Ещё повоюем, — хрипло пообещал министр, нервно щёлкая по клавишам бортовой клавиатуры. — Ещё ничего не потеряно!
Джонсон бесшумно шёл по ступеням длинной белой лестницы, начинавшейся у подножия горы и упирающейся в Храм. Само здание Храма уже отчётливо было видно, грозно возвышаясь над миром. За фасадом поднимался гигантский белый купол, окружённый пятью бледно-красными коническими башнями и обрамлённый золотой зубчатой балюстрадой. Сам фасад отливал фиолетовым цветом, угрюмо застыв под тёмно-серыми небесами.
— По какой причине Храм призвал тебя в тот раз? — равнодушно спросил Митааль, демонстрируя знания, которыми не должен обладать.
— Да просто вокруг больше никого не было, — отмахнулся Джонсон.
— Возможно, он призывает лишь избранных…
— Ха! Я обычный человек! Из кожи, костей и колбасы. Ничего особенного. Да и Лакетт, уверен, тоже не обладает никакими выдающимися качествами.
— Откуда ты знаешь? — в голосе эльфа прозвучали какие-то странные нотки, и Джонсон призвал себя быть предельно бдительным.
— Ну, иногда и ананасы пахнут яблоками, только это не значит, что Храм призывает каких-то особенных людей. — Генерал нахмурился, обдумывая неожиданную мысль. — Хотя, возможно, существует какая-то закономерность.
— Мне кажется, люди не должны заходить в Храм. Человеческий разум не способен вместить весь объём информации, полученный от Странника, без последствий для своего рассудка. И ты, и Лакетт — вы оба сумасшедшие.
— Да я уж заметил! — усмехнулся Бен. — Стало быть, вход в Храм запрещён людям, гномам, оркам и впечатлительным домохозяйкам. Где ж ты раньше был, что не подсказал мне?
— Я всегда рядом, — спокойно ответил Митааль.
— Ну-ну. И откуда же ты столько всего знаешь?
Воитель внимательно посмотрел на генерала.
— Я же плод твоего воображения.
— А Храм?
— Храм настоящий.
Джонсон устало вздохнул. Не оттого, что долго шёл по ступеням — подниматься оказалось неожиданно легко. Просто оттого, что уже не мог понять, где правда, а где ложь. Идущий рядом эльф, несомненно, был настоящим. Но при этом продолжал прикидываться, что является вымыслом. Неужели у него не хватает сил, чтобы прочесть мысли генерала? Странно, что Летрезен ничего не понял об истинной сути Митааля. А может, понял? И потому держал рядом с собой?
Храм между тем приближался, вырастая до неимоверных размеров. Под сводом купола могла бы, наверное, уместиться даже Таруда. И уже стала видна огромная надпись над входом: «Тайно скрываясь в сумерках мыслей, только слепой, озарённый просвещением, сможет обнять пустоту».
Ступеньки кончились, и путники оказались на широкой площадке, с которой открывался чудесный вид на долину, реку и озеро.
— Ну что? Ты уверен, что хочешь войти в Храм вместе со мной? — вопрос генерала отвлёк эльфа от созерцания окрестностей.
— Я любопытен.
— И именно поэтому ты здесь?
Митааль не ответил. Джонсон окинул взглядом высокие толстые колонны, за которыми скрывался чёрный проём открытого арочного входа.
— Ладно, пошли тогда.
Они медленно подошли к входу, из которого шло странное неяркое свечение багрового света. В душе зарождалось зловещее предчувствие, постепенно перерастающее в страх. Это было неожиданным. Защита Храма отгоняла от себя всех, кто обладал хоть каким-то подобием ума, обостряя инстинкт самосохранения. Но Джонсон не ожидал, что эта же сила будет действовать и на него. Однако он продолжал идти вперёд, опасливо поглядывая на Митааля. Эльф шёл совершенно спокойно, на лице бесстрастное выражение с лёгким блеском любопытства в глазах.
Они переступили порог и оказались в большом полутёмном зале. Алое матовое сияние шло откуда-то сверху, из-за тонких колонн. Стены расписаны мозаикой, рассказывая о событиях тысячелетней давности. Вправо и влево уходили два тёмных коридора, а вперёд вела анфилада одинаковых залов, заканчивающаяся где-то вдали.