Конечно, данное толкование рискует оказаться «притянутым за уши». Но главное во всем этом то, что такое могло иметь место и стремлением Моисея было не только одарить историей и культурой доселе дикий народ, но и посвятить его в особые ритуалы, провести запутанными коридорами древних мистерий, испытать многими искушениями, чтобы добрался он в конце концов до Земли Обетованной воистину избранным и бессмертным. Фараоном и Осирисом и мыслью, и духом, и телом…
При рассмотрении истории древних народов, так и хочется поддаться прямо-таки драконовскому очарованию суждения мудрого Конфуция: «Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет». Хотя, поди пойми этих китайцев! Зачем искать то, чего нет, там, где невидно?… Мудрейший Леонид Якубович из «Поля чудес» легко нашел бы свой ответ Конфуцию, достал бы черный ящик и с изяществом искушенного мага что-нибудь из него извлек. Если бы даже и не стал этого делать, то, хитро ухмыльнувшись в усы, напомнил бы Конфуцию, а в его лице и всем китайцам, одну народную притчу в виде анекдота, когда подвыпивший русский мужичок, с виду ничем не примечательный, разыскивал под фонарным столбом то, что обронил в соседнем темном переулке. Уж не знаю, врожденно ли, а может и с умыслом посвященного в тайные знания, он открывал глазам стороннего наблюдателя одну фундаментальную истину, гласящую, что все материальное стремится к свету.
Так что, достиг ли Моисей результата своих мистических усилий, стал ли народ израильский в итоге избранным и бессмертным, судить не берусь. Как не раз отмечал на страницах «Иудейских древностей» сам Иосиф Флавий: «Впрочем, пусть судит об этом всякий по личному своему усмотрению»…
Под стенами монастыря Святой Екатерины гудит и переминается с ноги на ногу нетерпеливая разноязыкая толпа. Возле ворот толкотня, все ждут их открытия, чтобы войти внутрь Святой Обители. Три зубоскалистые молоденькие американочки, каждая чем-то похожая одновременно и на сочный чизбургер и на улыбчивую Бриттни Спирс, просят меня сфотографировать их. Я уже не помню, говорю ли им «чи-из» или «спи-ирс», и щелкаю затвором фотоаппарата. Первые солнечные лучи проникли в ущелье, где расположился монастырь, стало жарко, и усталость от бессонного и нелегкого восхождения, замороженная было прохладой ночи, мигом оттаяла и бесцеремонно взгромоздилась на плечи. Тело стало тяжелым, ноги обмякли и страшно захотелось спать. Я уже и не прочь было растянуться прямо на пыльных камнях, но в это время входная дверь в монастырь долгожданно отворилась и люди начали всасываться в нее, словно песок в воронку.