Свой крест надо нести до конца. Я вливаюсь в толпу у входа и через несколько минут оказываюсь внутри монастырского двора. Здесь поток людей раздваивается: одни устремляются за своими гидами направо – к колодцу Моисея, другие налево – к терновому кусту. Он традиционно считается той самой «неопалимой купиной», в пламени которой Бог явился Моисею и повелел ему вывести свой народ из Египта. Как я уже отмечал в самом начале, этот терновый куст способен расти только на территории монастыря Святой Екатерины и нигде более. Все попытки прижить его побеги в других святых землях ни к чему не приводили – саженец неизбежно засыхал.
Поток святостраждущих туристов, струящийся налево, подхватывает меня и выплескивает из своих рядов уже у самой «неопалимой купины». Здесь течение людей словно натыкается на незримый порог, бурлит некоторое время (все фотографируются на фоне легендарного терновника и пытаются подержаться за колючую веточку, чтобы нажелать и себе и своим близким побольше всякого добра – таково поверье), а затем разворачивается и течет вспять, уступая место новому притоку любопытных.
Я тоже как все, сую кому-то свою «фотомыльницу» и прошу запечатлеть меня на память для себя и на бахвальство – для других. Несбывшихся и несбыточных желаний много, поэтому, поможет – не поможет, но за веточку подержаться надо. Аккуратно берусь двумя пальцами за первую попавшуюся и… что-то происходит, не снаружи – внутри меня. Дотоле стройные мысли и ясно осознанные желания начинают паниковать и мельтешить в голове, словно потревоженный пчелиный рой. Шип терновника впивается мне в указательный палец и протыкает его до крови. Едва алая капелька просачивается из ранки, я чувствую, что становлюсь кем-то другим. Нет, не Моисеем, скорее Сталкером братьев Стругацких. Вокруг меня заинтригованно прохаживаются зеваки-туристы: мусульмане, католики, протестанты, православные, иудеи, может, и еще кто-нибудь. Я вспоминаю пожелтевшую от времени грамоту у входа в монастырь. «Бог у нас один», – провозглашает она договоренность между монахами монастыря и пророком Магометом. И впрямь, Бог у нас один, пророки разные. Мелочь, однако…
«А посему, Счастья всем!»– облекаю я свои пожелания в слова Сталкера.– «И… и… и… И шампанского!» – добавляю уже от себя…