— Неужели эта огромная и, гм, ужасная сила… э… марширует? Марширует, вы сказали, а? Тогда я считаю, что она не может маршировать сюда, или к вам… хм… Аюнтамьенто, более формально. Условия сдачи, а?
Потто хихикнул.
Майтера Мята расправила плечи.
— Мне не смешно, советник. Его Высокопреосвященство совершенно прав. Если Рани действительно послала против нас такую огромную силу, ваше дело обречено.
— Именно этого я и боюсь, — сказал ей Потто. Он поднял чайник. — Как вы думаете, не слишком ли он остыл?
— Чтобы сделать чай? — Она невольно шагнула назад. — Сомневаюсь.
— Чтобы промыть глаза, и вы бы смогли увидеть правду. Но мне кажется, что вы правы. Кипевшая вода может оставаться горячей достаточно долго.
— Я пришла под флагом перемирия!
Потто прыгнул к ней — никакой настолько жирный человек не смог бы двигаться так быстро. Она повернулась и побежала, чувствуя, как кончики пальцев царапнули ее одежду, достигла двери на ладонь впереди его и вылетела наружу. Одна рука схватила ее, как овцу, вторая прижала к бокам ее руки. Ее лицо уткнулось в несвежую одежду.
— Принеси ее обратно в кухню, — сказал голос Потто близко от нее.
Сбивчивая речь Прилипалы, не так близко:
— Вы не можете… я хочу сказать, просто не можете… святая сивилла! Вы, вы…
— О, замолчите. Перегни ее назад, Паук. Заставь ее смотреть на это.
Внезапно появились свет и воздух. Человек, схвативший ее, был так же высок, как Прилипала, и так же широк, как Потто; он схватил ее за волосы, встал на колено и положил ее на другое.
— Сын мой. — Глядя вверх на его массивный небритый подбородок, она обнаружила, что ужасно тяжело не выдавать голосом страх. — Ты осознаешь, что делаешь?
Мужчина, по-видимому Паук, поглядел в сторону, по-видимому на Потто.
— Так, советник?
Она закатила глаза, но не нашла его — толстые пальцы не давали ей повернуть голову.
Издали донесся его голос:
— Я ставлю чайник обратно. Мы не дадим ему остыть, пока я объясняю вам правила.
В поле зрения появился Прилипала, на вид высоченный как башня; он склонился над ними:
— Есть ли… э… Майтера. Генерал. Что-нибудь, что я могу сделать?..
— Есть, — сказала она. — Пусть Бизон узнает, что произошло.
— Возвращайтесь на ваш стул, — сказал Потто Прилипале, и тот исчез. — Не хотите ли узнать, мой дорогой генерал, — круглое радостное лицо Потто появилось напротив Паука, — как так случилось, что я оказался совсем рядом с собственным трупом? Или что стало с Кровью? Его заколол ваш друг Шелк. Давайте не будем называть его кальде. Больше не будем такими вежливыми.
— Дайте мне встать, и я буду счастлива спросить вас.
— Нет необходимости. Тело Крови уже унесли, как вы видите. А вы видите, верно? Пока. Я приказал, чтобы моего не касались, потому что, думаю, мы сможем восстановить его. Я лично пришел сюда, чтобы забрать его, вместе с некоторыми самыми доверенными ловцами шпионов. Паук — их хефе. Я бы использовал солдат, но, как кажется, они ужасно чувствительны к упоминанию титула «кальде», хотя, глядя на них, этого не подумаешь.
— Советник? Советник! — издали крикнул Прилипала.
Она закрыла глаза. Если она никогда не откроет их опять, пусть последним, что она видит, будет не этот высокий, закопченный дымом потолок кухни разрушенной виллы. Ехидна, скорее ее лицо, наполнившее Священное Окно. Лицо мамы. Бизона, с его быстрыми глазами и курчавой черной бородой. Ее комната в киновии. Играющие дети, группа майтеры Мрамор, потому что она всегда хотела их вместо старших девочек в этом году и старших мальчиков перед тем, как умер патера Щука. Лицо Гагарки, такое ужасное и серьезное, более драгоценное, чем стопка карт. Лицо Бизона. Тюремная улица, стреляющие поплавки и белый жеребец, летящий к ним.
— Вы слышали это, мой дорогой генерал?
— Слышала что? — Майтера Мята открыла глаза, слишком поздно вспомнив, что в них может политься обжигающая вода.
— Скажите ей, патера! Скажите ей! — Потто хихикал как двенадцатилетняя девочка, хихикал так сильно, что не мог говорить.
— Я… хм… предложил… э… замену.
— Он хочет занять ваше место. Нет слов, как смешно.
Она попыталась заговорить и обнаружила, что ее глаза наполнились горячими слезами — ирония была настолько дешевой и очевидной, что казалась невыносимой.
— Нет, Ваше Высокопреосвященство. Но… Но благодарю вас.
— Он, хм, Потто. Советник. Он хочет, хм, гарантировать ваше… э… сотрудничество, а? Я, хм, попытался отметить, что, э, для того чтобы уберечь меня, вы сделаете, а? Все, что он хочет.