— Я уже могу сделать с вами все, что хочу. — Потто вернулся, держа чайник над ее головой. — Я пытаюсь сделать то, что она делала все эти годы. Дать образование. — Хихикнув, он закрыл рот свободной рукой. — Смыть пыль. Прояснить зрение. Я уже объяснил правила?
— Э… нет.
— Тогда я объясню. Я должен. Хотите спасти ее, патера?
Она на самом деле услышала, как стучат зубы Прилипалы. Она всегда предполагала, что стучащие зубы — что-то вроде словесной условности, вроде вставших от ужаса волос.
— Вы сделали мне предложение, и я сказал «нет». Но вы можете избавить меня от необходимости промывать ей глаза.
— Я, хм, любое усилие.
— Я собираюсь задать несколько вопросов. Образовательных вопросов. Если она ответит правильно, мы отложим промывание глаз. Или если вы. Готовы? Паук, как ты? Когда увидишь носик чайника, схвати ее покрепче и держи свои руки на виду.
— В любое время, советник.
— Я начну с простого. Это лучший способ, не правда ли? Если вы действительно хотите учить детей. Если вы не просто хвастаетесь. Вы знаете друга Шелка, доктора Журавля?
Она опять закрыла глаза, обнаружив, что с открытыми трудно думать.
— Знаю его? Нет. Майтера Мрамор однажды упоминала его — очень милый доктор, который разрешил ей ехать в его носилках. Не думаю, что когда-нибудь видела его. Да, я уверена, что мы не встречались.
— И никогда не встретитесь. Он мертв, — радостно сообщил Потто. — Ваша очередь, патера. А вы?
— Журавль, а? Доктор? Не, хм, припоминаю его.
— Он был шпионом. Давайте отдадим бедолаге должное. Он был супершпионом; некоторые говорят, что он был лучшим из всех шпионов Рани. У Тривигаунта больше шпионов в Вайроне, чем в любом другом городе. И они все еще здесь, хотя у них нет хефе. Почему это так, майтера? Почему больше, чем в Урбсе или Палустрии?
— Я могу только гадать. — Рот пересох; она безуспешно попыталась сглотнуть. — Рани — женщина, но во всех других городах около нас правят мужчины. Она могла быть очень чувствительна к опасности, которую представляли вы и ваши кузены.
— Неплохо. Можете улучшить, патера?
— Я, э, смошенничаю.
Потто хихикнул:
— Двойное доверие за это признание. Вперед.
— Его Святейшество, а? Он сказал мне. Коротко, а? Нет гор. Первое, э…
— Объективное обстоятельство, — помог Потто.
— Действительно. Следующий, э, год. Весна. Сейчас недолгая, а, советник? Зима, хм, началась.
— Генерал, это ваша область. Допустим, есть другая армия, противостоящая вам и больше вашей. Как бы вы повели вашу — через горы или через пустыню?
— Надо еще посмотреть, что за пустыня, — сказала майтера Мята, увиливая от прямого ответа.
— Вы не видели ее, и можете вообще больше ничего не увидеть, если не ответите. — Чайник немного наклонился.
— Тогда я выбираю пустыню.
— Почему?
— Потому что сражаться в горах — все равно, что сражаться в туннелях. Узкие перевалы, в которых придется встретиться с врагом лицом к лицу. В пустыне мы сможем их обойти.
— Правильно. Патера, я не давал вам много возможностей отвечать, так что на этот раз вы первый. Два города, которые я назову Вайрон и Тривигаунт, разделены озером и пустыней. Озеро большое, хотя становится все меньше и солоней. Это ситуация, а вот вопрос. Если Вайрону проще всего напасть на Тривигаунт, то на кого проще всего напасть Тривигаунту? Подумайте лучше.
— Для, э, них? — Голос Прилипалы задрожал. — На нас, я бы сказал. На Вайрон.
— Вы согласны, моя дорогая генерал?
Пока Прилипала говорил, она коротко помолилась Ехидне; прошептав последнюю фразу, она сказала:
— Могут быть и другие ответы, но я выбираю самый вероятный. Вайрон.
— Я опять ставлю чайник, — сказал ей Потто, — но не потому, что вы не прошли, а потому, что вы можете посыпаться прямо сейчас, и я хочу, чтобы вода стала достаточно горячей, чтобы сделать свое дело. Слушайте внимательно, поскольку мы переходим от географии к арифметике. Слушайте и думайте. Вы готовы?
Она подчинила себе сознание и губы.
— Да, как мне кажется.
Потто хихикнул:
— Вы, патера?
— Э… я хочу, советник…
— Давайте потом. Сейчас время для арифметики. Рани из Тривигаунта направила в Вайрон семьдесят пять тысяч первоклассных труперов. Генерал так называемого кальде имеет пятьдесят тысяч необученных, и предатель, командующий гвардией кальде, имеет около восемнадцати тысяч годных для службы, сомнительной верности. Нет ничего удивительного, если эти цифры запутали вас. Хотите, я остановлюсь и повторю их, генерал?
— Дайте мне услышать остальное.