— Просыпайся. — Запавшее лицо Мукор усмехнулось, без всякого значения. — Разбей его. — В ее взгляде не было и намека на разум. Больше она не сказала ничего, и вокруг них сомкнулось снежное молчание.
— Генерал, это мой муж, — наконец сказала толстая женщина. — Его зовут Сорокопут.
— Ложнодождевик! Ложнодождевик, я не узнала тебя.
— А я узнала вас, как только увидела. «Это генерал Мята», — сказала я, и я держала ее коня перед атакой на Тюремной улице. И если бы ты пошел, как должен был пойти, ты бы тоже ее знал.
Толстый человек коснулся полей шляпы.
— Я пришла во дворец кальде повидать майтеру, только ее не было дома и полстены упало, так что я с того времени забочусь об ее внучке, бедном маленьком создании. Майтера, тебя увезли те плохие женщины? Так я слышала.
— Лучше называй меня Мэгги, — сказала майтера Мрамор и стянула одежду через голову.
— Майтера!
— Я больше не сивилла, — заявила стройная сияющая фигура. — Я стала падшей женщиной, как и предупреждала. — Она подняла просторное черное платье над головой Мукор и аккуратно натянула его на нее. — Сунь руки в рукава, дорогая. Это легко, они достаточно широкие.
— Был еще старик, который помогал мне с ней, — объяснила Ложнодождевик, — но он пошел сражаться; потом появились плохие женщины, и нам пришлось бежать.
Если бы не потрясение от вида голой майтеры Мрамор, майтера Мята улыбнулась бы.
— Ты, наверно, хотела сказать, что он мертв, но надеюсь, что нет. Тебе не холодно, майтера?
— Ни на бит. — Майтера Мрамор выпрямилась. — Так более свежо и намного удобнее, хотя, скорее всего, я еще пожалею о карманах. — Она повернулась к майтере Мята. — Я дюжину раз общалась с падшими женщинами, по меньшей мере. И это передается, боюсь.
Майтера Мята поперхнулась и закашлялась, желая избавиться от снежных хлопьев, сесть со стаканом горячего чая, проснуться и обнаружить, что это маленькое создание цвета олова не та престарелая сивилла, которую, как она считала, она хорошо знала.
— Если они схватили…
Ловкие пальцы майтеры Мрамор обернули длинный конец полосатой вязаной шапочки майтеры Мята вокруг ее шеи, как шарф.
— Вот так, дорогая, теперь тебе не будет так холодно, вот это для чего. Подоткни конец в плащ. — Она сама подоткнула его. — Кисточка не даст кончику выскользнуть. Поняла?
— Эти женщины! — сказала майтера Мята громче, чем собиралась, но продолжала так же страстно, сказав себе: «Я же генерал, в конце концов». — Ты имеешь в виду вражеских труперов или шпионок Бекаса?
— Нет, нет и нет. Дорогую Синель, по-своему невероятно привлекательную девушку, и жену кальде. Она не лучше, чем должна быть, если ты понимаешь, о чем я говорю. И еще женщины, которых приводили наши воры. Они более интересны, чем бедные женщины, хотя бедные женщины тоже, по-своему, интересны. Но женщины воров не обнажали свое тело, или не слишком много. Но я бы сказала, что дорогая Синель по-настоящему наслаждается этим. Ее фигура красивее, чем ее лицо, и я нахожу ее великолепной.
— Как и твоя, майтера, — сказала Ложнодождевик, и ее муж с энтузиазмом кивнул.
Еще один взрыв заглушил ее следующую фразу. Вскинув голову, майтера Мята решила, что этот ближе, чем предыдущий; и в его звуке было что-то зловещее.
— …сказал нам Его Святейшество, — закончила Ложнодождевик.
— Ты сказала Его Святейшество? — спросила майтера Мята и, хотя Ложнодождевик еще не успела ответить, приложила палец к губам.
Послышались запинающиеся хлопающие очереди, прилетевшие, казалось, откуда-то сверху. Через некоторое время за ними последовал далекий грохот взрывов.
— Что это было, генерал? — спросила Ложнодождевик.
— Я слышала пушки. Батарею легких пушек. Не часто услышишь именно выстрелы, обычно только свист снарядов и взрывы. Эти близко, может быть наши.
Майтера Мрамор взяла Мукор за руку и поставила ее на ноги.
— Не извинишь ли ты нас? Я хочу отвести ее к костру.
— Костру? — Майтера Мята посмотрела вокруг.
— Вон там, справа. Пойдем, дорогая.
Ложнодождевик и Сорокопут тоже встали на ноги и — ворча, как будто совершали какой-то отчаянный поступок — заковыляли туда; не быстро, но с большими усилиями.
«Гонец уже должен быть здесь», — сказала себе майтера Мята, подойдя к Ложнодождевик.
— Ты сказала, что Его Святейшество был здесь. Ты должна была сказать мне это прежде, чем уйти. И, прежде чем уйти, скажи мне еще кое-что. Ты видела верхового трупера, ведущего в поводу запасную лошадь?