Рог схватил Шелка за руку.
— Вы вроде как собирались ждать здесь вместе с капитаном, кальде. Не хотели спускаться.
— Потому что не был уверен, что все те, кто бежал от сражения, уже внутри.
Шелк закашлялся и сплюнул:
— После взрыва у меня весь рот забит грязью. Похоже, он был открыт, как обычно — я не должен слишком много говорить. В любом случае я собирался сказать ему, что отказался от должности и отдал ее генералу Мята. Но не думаю, что ты должен бежать за ним, чтобы передать эту новость.
— Я иду внутрь с Гиацинт, — крикнула Крапива. — Ты идешь?
— Через минуту, — ответил Рог. — Нет, кальде, не побегу. Но я пообещал Его Святейшеству, что найду вас и приведу вниз, и я собираюсь, как только… — Внезапно он замолчал, лицо залила краска стыда.
— Что такое, Рог?
— Он сказал, что предстоит долгий путь в большую пещеру, где люди спят в бутылках, и, когда мы туда попадем, мы должны их разбудить. Быть может, нам лучше поторопиться.
— Нет, Рог. — Шелк уселся на краю кратера с видом человека, у которого в запасе вечность. — Я попросил Мукор разбудить самого сильного человека из тех, кого она сможет найти, и заставить его разбить цилиндр прежде, чем его убьет газ. Если уж я сам смог сломать один при помощи игломета Гиацинт, сильный человек сумеет сломать его кулаками. И они выйдут нам навстречу — или, по меньшей мере, я на это надеюсь — и, быть может, покажут нам более короткий путь в живот витка, где находятся спускаемые аппараты.
Несколько мгновений он встревоженными глазами изучал Рога.
— А теперь… Почему ты остановил меня, когда я хотел пойти за Гиацинт? В чем дело?
— Ничего, кальде.
Конные труперы, похожие на шумных призраков, проскакали мимо — лица затемнены, одежда почернела от снега.
— Тривигаунтцы, как мне кажется, — сказал Шелк. — Не знаю, хорошо ли это или плохо. Плохо, я полагаю. Если я расскажу это сам — скажу тебе то, что, по-моему, ты собирался мне рассказать, — признаешься ли ты, что я прав?
— Я бы не хотел, кальде.
— Но ты собирался, я знаю. Ты собирался рассказать мне, почему ты и Крапива привели меня на крышу гондолы, где к нам присоединились генерал Саба и Гиацинт, сделав вид, что они не…
— Я собирался рассказать вам о том, как чуть не упал в прошлый раз, кальде. Вы сказали, что пытались убить себя и я остановил вас, но, на самом деле, все было наоборот. Я заскользил вниз, совершенно намеренно. Я не знаю, что на меня нашло, но вы схватили меня. Вы тоже могли погибнуть, и сейчас я все вспомнил. Я был бы мертв, если бы не вы.
Шелк покачал головой:
— Если бы я не действовал так глупо, ты вообще не был бы в опасности; я завел тебя в опасное положение и едва не стал причиной твоей смерти.
Он вздохнул:
— Однако ты собирался рассказать мне совсем о другом. Гиацинт была в каюте генерала Саба, хотя обе и сделали вид, что не были вместе. Стены этих кают сделаны из ткани и бамбука, так что ты и Крапива боялись, что я подслушал их и понял, чем они занимаются; а занимались они тем, чем, иногда, занимаются женщины, когда хотят доставить удовольствие друг другу.
Увидев выражение лица Рога, он печально улыбнулся:
— Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что такое бывает? Я часто исповедовал женщин, и, так или иначе, об этом — и даже кое о чем похуже — нам рассказывали в схоле. Боюсь, мы все равно оставались слишком невинными, покидая ее, но наши преподаватели готовили нас к витку настолько хорошо, насколько могли. — Он посмотрел на предмет, который ему предложил Рог. — Что это?
— Ваш игломет, кальде. Принадлежал пилоту, как мне кажется. Вы сказали, что Гиацинт выбила его из ее руки, и вы подобрали его. Наверно, вы оставили его где-то в кокпите, потому что летун нашел его и отдал мне.
Шелк взял игломет и сунул за пояс.
— Ты хотел, чтобы я убил Гиацинт этой штукой. Это твой план?
— Если бы вы захотели, — с несчастным видом кивнул Рог.
— Не хочу. И не буду. Но я беру его, потому что он может понадобиться — я уже бывал внизу, и, может быть, потребуется защищать ее. Я тебе рассказывал об этом?
— Да, кальде. На дирижабле, для моей книги.
— Хорошо, я бы не хотел опять углубляться в это. А теперь слушай. Ты чувствуешь, что Гиацинт предала меня, и совершенно противоестественным образом. Но я хочу, чтобы ты понял, как я, что сама Гиацинт ощущает это совсем по-другому. Разве нельзя допустить — и это очень похоже на правду, — что она боялась, будто генерал Саба может вернуть себе не только номинальный, но и фактический контроль над дирижаблем? И разве в таком случае не было бы выгодно для нас — для Гиацинт, меня и всех вайронезцев на борту, — если бы Саба отплатила нам дружбой за дружбу?