— Э… солдаты.
— Я уверена, что они помогут нам, если мы их найдем. А если нет? Паук, мы будем счастливы принести тебе одного из твоих умерших товарищей, для погребения. Спасибо, за твое доверие. Оно оправдано.
Он кивнул:
— Отрежьте большой кусок поли. Положите парня на него и тащите, это совсем не тяжело. Когда вы притащите его сюда, я сам заверну труп в поли.
— Могу ли я позаимствовать твой нож?
Он вынул нож из кармана, протянул его ей и опять стал копать. Прилипала взялся за конец самого маленького рулона, майтера Мята развернула его и отрезала от него кусок в два человеческих роста.
— Майтера, вы, хм, сотворили с ним чудо, — пробормотал Прилипала, когда они опять оказались у караульной. — Поздравляю.
Она пожала плечами и бессознательно опустила руку в карман, нащупывая игломет Паука.
— У него нет карабина, Ваше Высокопреосвященство, а без него он беззащитен перед солдатами. Он надеется, что в нашем присутствии сможет сдаться.
— Я, э… — Прилипала открыл дверь караульной и посмотрел внутрь. Их стулья стояли в кругу, именно так, как они оставили их, и три мертвых человека все еще лежали на твердом каменном полу, нетронутые. — Всегда можно, а? Капитулировать. Сдаться? Не, хм, мы…
— Всегда можно поднять руки и шагнуть вперед, чтобы враг вас увидел, — сказала ему майтера Мята. — Очень много труперов поступили так и потеряли жизнь. Самый ближайший к двери, я думаю. Если вы, Ваше Высокопреосвященство, расстелете эту синтетику, мы сможем перекатить тело этого бедолаги на нее.
— Вы, э, обеспокоены, а? — Прилипала расстелил кусок синтетической материи, придавил его коленями и стал сражаться с плечом мертвеца. — Я наблюдал за вашей… э… манерой вести себя. Когда вы ели.
— Озадачена. — Она заставила себя отвести взгляд от глаз мертвого, желая, если возможно, закатать его в материю лицом вниз. — На штыке лопаты была свежая земля. По меньшей мере я думаю, что она была свежей или довольно свежей. У майтеры есть маленький садик в киновии, Ваше Высокопреосвященство. Время от времени, весной, я помогала ей, разрыхляя и копая землю. Не думаю, что Паук заметил это.
— Не понимаю, почему это, хм, важно. Кто-то еще, э? Может быть, еще один, хм, подчиненный советника Потто.
— Я тоже этого не понимаю, — сказала она Прилипале. — Возьмитесь за другой угол, а?
Когда они вернулись, Паук уже закончил первую могилу и начал вторую.
— Это Гиракс. — Он вынул обгрызенный карандаш и потрепанную записную книжку. — Я напишу, а вы оба поручитесь за него перед богами.
Они встали на колени. Майтера Мята обнаружила, к собственному изумлению, что сжимает холодную руку.
«Если бы дела пошли по-другому, — подумала она, — мы могли бы быть мужем и женой, ты и я. Мы с тобой почти одногодки».
Монотонное жужжание Прилипалы напомнило ей о птичьих трелях детей ее класса, повторяющих вслух таблицу умножения, запоминающих молитвы для еды, для обручения, для смерти. Неужели в этом году она преподавала девочкам? Или мальчикам? Она не могла вспомнить.
«Мы бы целовались и держались за руки, и делали то, что делают мужчины и женщины, и я, возможно, родила бы ребенка, моего собственного ребенка. Но когда я встретила Бизона…»
— Лады, генерал, отпустите его. Я заверну его в поли. — Внезапно Гиракс перестал быть мертвым человеком и превратился в синеватую статую или картину, все еще неясно видимую через синтетику.
— Его нож. — Она встала, рефлекторно стряхнув рыхлую землю с черной юбки. — Тебе понадобится нож для бумаги.
— Я уже взял его. Хочешь помочь, патера? Я могу сделать это один, но вдвоем легче. — Они наклонились, один с одной стороны, второй с другой, и Паук сказал:
— Поднимаем, когда я скажу, сечешь? Один, два и… три!
Подняв запеленутый труп на уровень живота, они опустили его в могилу; и Паук начал закидывать тело землей, время от времени останавливаясь, чтобы рукояткой лопаты утрамбовать землю на темном и мокром лице мертвого.
— Вы, кажись, удивляетесь, — сказал он, — почему мы не закапываем их так, как делаете вы.
— Э… бумажки, — рискнул Прилипала. — Наступят на них, э? Утрамбуют.
— И это тоже. Но, самое главное, здесь проще копать. Но потом, да, мы должны пройти по старым, чтобы похоронить новых.
Когда они выходили из караульной, волоча Гокко, завернутого в новый кусок поли, в главном туннеле раздался смех, слабый и безумный.
— Подождите! — сказала майтера Мята Прилипале. — Вы слышали? Должны были слышать!