- Черт возьми, нет.
- Вот видишь? Не могла же я позволить тебе пропустить твой тридцатый день рождения? Да хоть и любой твой день рождения!
- Спасибо. Это, кстати, самый лучший день рождения в моей жизни.
- Ой, - ее лицо дрогнуло, как будто она собиралась заплакать. – Спасибо.
- Пора дарить подарки! – прокричал кто-то, и все потонуло в шуме и гаме. Я глянула на Хейли, и хитрющее выражение ее лица заставило меня занервничать.
Я получила много чудесных подарков – как для прикола, так и настоящих. Один из лучших подарила мне дочь. Это был красно-синий мяч куш, и она явно гордилась произведенным эффектом.
- Это же твоя любимая игрушка, – с широкой улыбкой сказала она. Все решили, что это замечательный подарок, но я услышала недоброе хихиканье Хейли.
- Спасибо, дорогая, - я опустилась на колени и крепко обняла свою девочку.
- А это от меня, Энди.
Я подняла глаза и обнаружила стоящую надо мной Хейли, протягивающую мне странной формы подарок. Я взяла его, разорвала упаковку, и тупо уставилась на сделанную из нержавейки толкушку для картофеля. Смущенная и непонимающая, я подняла глаза на Хейли, и в этот же момент на меня накатило воспоминание. Я криво улыбнулась:
- Хи-хи, спасибо большое.
- Ну, уже столько лет прошло, поэтому я подумала, что тебе нужна новая, более прочная модель.
- Но Энди же не готовит, - вмешалась в разговор явно ничего не понявшая Кендалл.
Черт, как же ей обьяснить?
- Ну, я люблю картофельное пюре, солнышко.
- Ааа…
Прошло довольно много времени, пока гости разошлись, обняв меня на прощанье и пожелав всего самого лучшего. Комната опустела, кругом стало тихо.
- Та еще вечеринка, правда? – выдохнула Хейли, собирая с пола мусор. Я начала ей помогать.
- Да уж, поверить не могу, что ты это устроила, Хейли Корриган.
- Чему тут не верить? Ой, подожди, - она поспешила в свой кабинет и вернулась с коробочкой в руках. Небольшой такой коробочкой, примерно 10 на 15 сантиметров, завернутой в бумагу. – Вот, держи. Это мой настоящий подарок.
- Ох, Хейли, это уже слишком, - сказала я и обвела рукой украшенную комнату, остатки обеда и торт.
Она улыбнулась и ничего не ответила, просто протянула мне подарок. С виноватым видом я взяла его, поднесла к уху и потрясла.
- Нет, не смей!
- Ну ладно…
Я аккуратно отвернула первый слой упаковочной бумаги и увидела уголок чего-то твердого и прозрачного. Пластикового. Остальную бумагу я разорвала и ахнула:
- Suki…
Быстро, но осторожно убрав остатки бумаги я, своим глазам не веря, уставилась на столь любимого мною Beanie Baby, которого некогда разорвал на куски пес моей бывшей.
- Как же ты? Где ты его нашла? – ошеломленно спросила я у Хейли.
- О, в мире около трех миллиардов вебсайтов, - улыбнулась она. - Тебе нравится?
Я посмотрела на нее с благоговением.
- Господи, да. И даже слишком нравится. Боже мой! – я поставила коробку на стол и обняла ее так, что у нее перехватило дух.
- Ух ты, кажется, тебе действительно нравится!
Я только улыбнулась и обняла ее еще крепче.
- Спасибо, - прошептала я ей на ухо.
- Не за что, - прошептала она мне в ответ.
Часть 14 и 15
Настал вечер субботы, а с ним и очередь Хейли кормить меня. Мы завели традицию по субботам вместе ужинать то у нее, то у меня по очереди. В этот раз в качестве гостинцев я несла бутылку вина, тыквенный чизкейк, собственноручно приготовленный в честь Дня благодарения, и плевать, что он будет только через две недели, а еще я купила для Хейли букет ее любимых узамбарских фиалок.
Идя по дорожке к дому Хейли, я вдыхала осенний воздух, наслаждаясь легким дымным запахом горящих каминов и топящихся дровяных печей. В воздухе уже пахло зимой, хотя снег до сих пор не выпал, что было необычно для этого времени года.
Я прижала вино, чизкейк и цветы к груди одной рукой и собралась постучать в дверь, но замерла, прислушиваясь. Из-за двери доносилась музыка, и это играла Хейли. Я стояла, слушала и улыбалась. Я соскучилась по ее игре.
Удовлетворенно вздохнув, я постучала. Музыка резко оборвалась, и я услышала приближающиеся шаги. Дверь распахнулась.
- Привет, - широко улыбнулась мне Хейли, и я улыбнулась в ответ.
- Приветик. Это тебе.
Я протянула ей цветы, и Хейли прижала руку к груди:
- О, Энди, спасибо. Так приятно…
Она прошла в дом, и я последовала за ней, по пути с удовольствием принюхиваясь к вкусным запахам. Я поставила вино и десерт на барную стойку и подошла к пианино, чтобы посмотреть, что это играла Хейли.
На пюпитре стояли раскрытые ноты.
- Что это? – спросила я, наклоняясь, чтобы прочесть название, написанное карандашом, как и собственно, ноты. - «Исход». Хмм…
- Это так, одна вещь, над которой я работаю.
- Это твое?! - я повернулась к Хейли.
Она стояла в дверном проеме и застенчиво улыбалась. Потом кивнула.
- Ты мне сыграешь?
- Оно еще не окончено.
- Ну и что? Я бы хотела услышать то, что есть.
Она замялась.
- Ладно, хорошо.
Хейли подошла к пианино, подняла крышку и села на полированный фортепианный табурет.
- Подожди, не начинай. Скажи мне, о чем это? Почему такое название – «Исход»?
- Ну, - Хейли глубоко вдохнула и повернулась ко мне, - Вообще-то, это о … нас.
Я удивленно посмотрела на нее, а мое любопытство разыгралось не на шутку. Очень странно было видеть Хейли смущенной, ей это было совсем не свойственно, обычно она всегда знала, что делает.
- Расскажешь мне потом, поняла ли ты, что я имела в виду.
Это заинтриговало меня еще сильнее.
- Хорошо, я приложу все усилия.
Она повернулась на табурете, несколько раз размяла пальцы, и мне снова показалось, что она нервничает, потом опустила руки на клавиши и начала играть.
Мелодия началась медленно, звуки были низкими и отрывистыми. Я слушала и мысленно возвращалась назад, в те дни, когда я была только лишь репетитором Хейли и ее тайной поклонницей. Музыка стала звучать немного громче, немного быстрее и неожиданно в ней прозвучал оттенок веселья. Я почувствовала легкость и заулыбалась, вспоминая, как мы бесились и дурачились во время нашего полуночного набега на Уолл-Март, когда Хейли исполнилось восемнадцать.
Я протянула руку и коснулась плеча Хейли, нуждаясь в этом контакте с ней, пока воспоминания проносились сквозь меня. Наши ночные телефонные разговоры и интернет-чаты.
Я вырвалась из мыслей и воспоминаний, когда мелодия снова изменилась. Внезапно звуки стали долгими, глубокими, почти… как же их описать? Да, чувственными. Наши прижатые друг к другу тела, жар камина, когда мы целовались в подвале маминого дома. Звук нашего дыхания, нервозность и возбуждение, все смешалось вместе, чтобы создать один из самых напряженных моментов моей жизни.
Я закрыла глаза, и музыка потекла сквозь меня, наполняя меня и заставляя чувствовать.
Мои глаза распахнулись, когда звуки стали наползать друг на друга, постепенно высокие звуки сменялись низкими, делались громче, пальцы Хейли перешли на басовые клавиши, пока, наконец, она не взяла один, низкий, наполненный, последний аккорд и дала ему затихнуть на одинокой, громкой, глубокой ноте, исполненной боли. Я поняла, что это было.
А когда звук затих, мелодия началась снова в другом ключе, задевая меня за живое, превращаясь в комок в горле.
Пальцы Хейли замедлились, она слегка раскачивалась в такт музыке, глаза ее были закрыты.
О чем же она играет? Она передает то, что чувствовала после достопамятного уикенда или это время между прошлым и настоящим? Время, когда мы были друг для друга всего лишь воспоминанием?
Мелодия вернулась к началу, но в том же, более низком ключе, как и предыдущая часть, как вдруг Хейли прекратила играть.
Я посмотрела на нее, не понимая, почему она остановилась.
- Все, - произнесла она низким, негромким голосом, сидя спиной ко мне, и опустила руки на клавиши. – Что ты видела, пока я играла?