Хейли помолчала, потом прерывисто выдохнула и покачала головой.
- Я… не знаю.
Я тяжело вздохнула и отступила на шаг, наконец нашла нужный ключ, вставила его в дверцу и открыла замок.
- Пожалуйста, по крайней мере, подумай об этом.
Я подняла взгляд на нее. Она смотрела на меня умоляющими глазами.
- Пожалуйста?
Все, что я смогла, это кивнуть. Я влезла в джип и захлопнула дверцу, оставляя снаружи холод, оставляя снаружи Хейли и весь окружающий мир.
Вырулив со стоянки, я остановилась перед выездом на главную дорогу. Налево, домой или? Я быстро включила правый поворотник и нажала на газ.
Я сжимала руль и пыталась не расплакаться, но быстро сдалась. Слезы хлынули рекой.
Она хочет, чтобы я поехала с ней. Но ради чего? Оставить дом, семью, бросить здесь дочь, отказаться от карьеры? Конечно, в Калифорнии полно исследовательских лабораторий, но десять лет я строила свою жизнь здесь. Все, чего я добилась, все, чего достигла – все было здесь.
А на другой чаше весов была Хейли.
За всю мою жизнь никто не затронул меня так, как она, никто не мог утверждать, что покорил меня, что завладел моим сердцем. В душе я гордилась тем, что ни у кого не было власти надо мной, никто не был способен сломать меня.
И вот появилась Хейли.
Она перевернула мой мир. Она переворачивала его каждый божий день. Черт возьми, даже сейчас, когда я думала о ней, у меня внутри разливалось тепло, мое сердце принималось петь, а уголки рта сами собой приподнимались в улыбке.
Я поневоле вспомнила Бунзена. Без разницы, что бы он ни натворил, что бы он ни разодрал, даже если он внезапно решил использовать кухонный пол в качестве отхожего места, ему всегда было достаточно помахать хвостиком, лизнуть меня разок-другой-третий-надцатый – и все.
То же самое было и с Хейли. В моих глазах она была безупречна. Ей я могла простить все.
Солнце пробилось из-за облаков, и снег засиял, отражая его свет. Я отогнула солнцезащитный козырек, чтобы вытащить темные очки, засунутые за резинку, и замерла, увидев фотографию Кендалл. Она улыбалась мне, и в ее зеленых глазах сияли юность и невинность. Их недавно фотографировали в школе, весь их четвертый класс. Она подарила мне фото, и я засунула его сюда.
Я остановилась на обочине, вытащила фотографию и долго смотрела на нее. Моя девочка еще такая маленькая, ей всего десять лет. Безусловно, я доверяла Винсу и Мишель Торрини. Я доверяла им так же, как доверяла бы своей собственной матери. Я знала, что Кендалл в хороших руках, иначе я бы ни за что им ее не отдала. О ней будут хорошо заботиться, ее будут любить, как это и было в первые десять лет ее жизни.
Я смогу часто видеться с ней, и Хейли ее любит. Она не будет возражать, когда Кендалл приедет погостить.
Я закрыла глаза, отложила фотографию и сжала руль. А что, если нет никаких «нас»? Хейли ничего не сказала о нас с ней вместе. Она только сказала, что хочет, чтобы я поехала с ней. Так какого же черта ей от меня надо? Чего она хочет на самом деле?
Господи, я не знала, что мне и думать. Я ненавидела неопределенность.
Я прошла вестибюль и направилась вниз к лаборатории. Я знала, что глаза у меня красные от недосыпа и хуже того, я их едва не выплакала прошлой ночью. Чертовы слезные железы! Если бы они не выполняли нужную физиологическую функцию, я бы их удалила.
Почти всю ночь я нервно расхаживала по дому и думала, думала… У Бунзена голова закружилась, пока он сидел и смотрел, как его чокнутая хозяйка мечется вперед и назад, назад и вперед.
Ничего стоящего я так и не надумала, но я понимала, что мне нужно что-то ответить Хейли и чем быстрее, тем лучше.
Я постаралась выбросить эти мысли из головы, толкнула дверь в лабораторию и немедленно наткнулась на Саманту.
- Слава богу, Энди, ты здесь! У нас ЧП.
- Что такое?
Встревожившись, я бросила ключи и бумажник на ближайший стол и поспешила вслед за коллегой к распечаткам результатов. Я быстро пролистала их, пытаясь обнаружить проблему.
- Как это случилось? Почему?
- Ночью охладитель вышел из строя. Тот, в котором были образцы.
Я пристально посмотрела на нее.
- Нет, - выдохнула я. Она кивнула. Она выглядела так, будто сейчас расплачется. – Подожди, дай подумать. Где они?
Сэм поспешила в заднюю часть лаборатории, куда она переставила чашки Петри с образцами. Я схватила их, быстро подставила под ближайший микроскоп и вгляделась в окуляр. Нет, не может быть. Этого просто не может быть!
- Надо торопиться, Энди. Оставшиеся замороженные образцы тоже набирают температуру.
- Ты издеваешься? – я посмотрела на нее, но она только покачала головой.
- Хотела бы я издеваться.
- Черт! – я встала. – Эти уже не спасем. Проверь остальные.
Я в ярости рванула в кабинет, схватила телефон и набрала добавочный номер руководителя отдела, доктора Билла Джонса.
- Доктор Джонс, - прозвучал в трубке плавный спокойный голос.
Это подействовало на меня, как красная тряпка на быка.
- Вы должны оторвать свой зад от стула и заказать нам новые холодильные агрегаты на те деньги, которые нам обещали в начале года, Джонс! - рявкнула я.
Это было давней вялотекущей проблемой – наше оборудование часто выходило из строя преждевременно. И хотя всем лабораториям было обещано увеличение финансирования, новый финансовый год еще не наступил.
- Прошу прощения?
- Это доктор Андреа Литтман, и вы только что обошлись нам в тысячу потерянных человекочасов и сорвали исследование стоимостью миллион долларов, доктор. Наши холодильные агрегаты отказали в третий раз за последние полгода!
Я чувствовала, как мои нервы натягиваются до предела. Ситуация в лаборатории, ситуация с Хейли - все это сталкивается, наслаивается, нарастает, как снежный ком и я вот-вот сорвусь…
- Вы хотя бы представляете, с кем вы разговариваете? – теперь он тоже сильно разозлился.
- Да, представляю, но вашу задницу я буду целовать завтра. А сегодня пошевелите ею, наконец и займитесь нашей проблемой! Вы играете с человеческими жизнями, доктор Джонс! Возможно, у нас уже была нужная комбинация, но теперь мы вряд ли об этом узнаем!
- Эти образцы тоже накрылись! – прокричала Саманта из лаборатории.
- Сделайте это, … сэр.
Я повесила трубку и поспешила в лабораторию.
И часа не прошло, как на пороге возник ремонтник. К этому времени мы наполовину восстановили данные из резервной копии. И Джонс заказал для нас новехонькие, с иголочки, холодильные агрегаты.
Чуть позже мы с Самантой начали проект заново, практически с нуля. Сказать, что нас охватило уныние и печаль, значило ничего не сказать. Мы чувствовали себя так, как будто похоронили близкого родственника. В каком-то смысле, так оно и было – к тому моменту, когда страсти улеглись, мы потеряли все образцы.
Саманта ушла на ланч, не в силах наблюдать разгром в лаборатории, а я осталась сидеть в кабинете, уставившись невидящими глазами на экран компьютера. Мысли мои блуждали где угодно, но только не на работе. Хотя, где-то в глубине души я вяло размышляла, а будет ли у меня завтра работа.
Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Я отвела глаза от монитора и увидела, что в дверях стоит Хейли. В руках у нее был коричневый пакет, и она пристально смотрела на меня. Увидев, что я ее заметила, она улыбнулась.
- Даю пятачок за каждую твою мысль, - сказала она.
- Разоришься, - усмехнулась я.
- Можно войти? – она помахала пакетом. – Ланч.
- Заходи, садись, - я ткнула рукой в сторону стула по ту сторону стола. Это у нас был стул для посетителей.
Она вошла в кабинет, положила пакет на стол, вытащила из него завернутый в бумагу сэндвич и положила его передо мной.
- Спасибо, - негромко сказала я. Честно говоря, я порядком удивилась, увидев ее здесь. Вчера все пошло не так, и хоть в этом не было моей вины, я все равно чувствовала себя неловко.
- Энди, послушай меня, я просто хочу, чтобы ты знала, ты можешь решать, что хочешь и поступать, как знаешь, но я искренне хочу быть твоим другом, и я всегда буду с тобой. Она стояла, сжимая в руках салфетку, и пристально смотрела на меня.