Возможно, моя мама права. Может, я все еще зациклена на нем, потому что это я ушла. Все это время Грейси была со мной, его частичка перед моими глазами, а ему остались лишь воспоминания. Теперь я уверена, что для него все в прошлом.
Я захожу в свою спальню. Не включаю свет. Я так же измотана, как и Грейси. Все, чего я хочу, ― это лечь и уснуть. Я успеваю сделать три шага в комнату, как загорается прикроватная лампа.
Я замираю.
― Кэтрин, давно не виделись. ― Его голос… он глубже, чем я помню. Резче. Холоднее.
Меня пробирает дрожь. И не та, которую он обычно вызывал в моем теле. Нет, это не что иное, как чистый ужас. Я оглядываюсь через плечо. Комната Грейси находится прямо напротив. Отсюда я вижу, как она спит в своей кровати, ее ночник отбрасывает достаточно света, чтобы я могла разглядеть ее маленькое тело.
― Закрой дверь, ― говорит Грей.
Я оборачиваюсь к нему, и моя рука тянется закрыть дверь, но я заставляю себя остановиться.
― Нет. Что ты здесь делаешь?
Грейсон Монро сидит на моей кровати, прислонившись к изголовью.
― Закрой дверь, Кэтрин, ― повторяет он.
― Я не могу, ― говорю я ему. Грей наклоняет голову. Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. ― Что ты здесь делаешь?
― Две тысячи сто восемьдесят четыре дня, ― говорит он. ― Именно столько я тебя искал. Так что представь мое удивление, когда ты вдруг появились прямо здесь, в Ванкувере, на пороге моего метафорического дома.
― Тебе нужно уйти. Ты не можешь здесь находиться.
Грей перекидывает ноги через край кровати и идет ко мне, его шаги спокойные. Уверенные. Его рост ― шесть футов два дюйма1 ― возвышается надо мной. Я делаю шаг назад. Я никогда не боялась Грейсона. Я знала, что он способен сделать с людьми. Но я никогда раньше не боялась его. До этого момента.
Я ударяюсь спиной о стену. Руки Грея взлетают по обе стороны от моей головы, его лицо наклоняется ко мне.
― Ты потеряла право указывать мне, что делать, шесть лет назад, Кэтрин, ― рычит он.
Я сглатываю комок в горле. Я поворачиваю голову в сторону. Я не могу позволить Грейси увидеть это. Мне нужно, чтобы он ушел.
― Ты должен уйти, ― повторяю я. Мои руки ложатся ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя.
Это моя первая ошибка. Прикоснуться к нему. Мои руки застывают, а все тело словно впадает в транс. Мне не следовало этого делать. Я все равно не смогу оттолкнуть его от себя. Грей подходит ближе. Его бедро прижимается к моим ногам, а одна из его рук обхватывает мою шею. В голове проносятся воспоминания о том, как мне нравилось, когда он делал это. Я заставляю себя не отводить глаза. Встретить его гневный взгляд в упор.
― Будь ты проклята, ― рычит он низким тоном. ― Будь ты проклята, ― повторяет он снова и снова, а его рука сжимается все сильнее.
Я хватаюсь за его запястья, пытаясь ослабить хватку, в которой он меня держит.
― Грей, прекрати. Ты делаешь мне больно, ― хриплю я.
Он усмехается, но это звучит зловеще.
― Делаю тебе больно? О, детка, я еще даже не начинал.
Моя кровь холодеет. Это не тот Грей, которого я знала. Исчез тот легкий и беззаботный парень, которого я любила. Передо мной стоит совсем другой мужчина.
― Мама? ― От голоса дочери у меня округляются глаза. Грей тут же опускает руку и делает шаг назад.
― Грейси, детка, ложись спать, ― говорю я ей, не отрывая взгляда от Грея, который пристально смотрит на мою дочь.
― Кто ты? ― спрашивает Грейси. ― Почему ты обижаешь мою маму?
Я задыхаюсь от подступивших рыданий.
― С мамой все в порядке. Но ты должна вернуться в постель, ― говорю я ей. Мне отчаянно хочется, чтобы она вышла из комнаты. Грей подходит к Грейси, которая все еще стоит в дверном проеме. ― Грей, нет. ― Я пытаюсь обойти его, но тут он опускается перед ней на колени и протягивает руку.
― Привет, Грейси. Я ― Грейсон, ― представляется он.
Глаза Грейси расширяются, отражая мой шок, и она пристально смотрит на меня, прежде чем перевести свой взгляд на него.
― Ты мой папа?
В комнате воцаряется тишина, нарушаемая только учащенным биением моего сердца, отдающимся в голове.
― Да, это так, ― говорит Грей.
― Ты закончил свои дела? Теперь ты будешь жить со мной? ― спрашивает его Грейси.
― Пойдем, детка, вернемся в постель. ― Я обхожу Грея и беру свою дочь на руки.
― На самом деле, я и правда собираюсь жить с тобой, Грейси. Ты бы этого хотела? ― Грей поднимается на ноги, глядя в глаза моей дочери. Глаза нашей дочери.
Она кивает головой.
― Я ждала тебя.
Мое сердце разбивается от этих слов, а когда я вижу боль на лице Грея, оно болит за них обоих.
― Почему бы тебе не пойти в свою комнату и не собрать вещи, которые ты больше всего хочешь взять с собой? ― говорит Грей.
Я свирепо смотрю на него. О чем, черт возьми, он говорит?
Он протягивает руки к Грейси. И она, конечно же, сразу бросается в его объятия, не замечая, что я пытаюсь крепче прижать ее к себе, чтобы она не смогла этого сделать.
― Давай, я помогу тебе. Маме нужно тоже собрать свою сумку, ― добавляет Грей, глядя прямо на меня.
― Куда мы идем? ― спрашивает Грейси.
― Домой, ― отвечает он. ― Я отвезу тебя домой, Грейси.
― И маму?
― Да, и маму тоже. ― Он поворачивается ко мне. ― Собирай вещи, Кэтрин. Мы уезжаем через пять минут, с тобой или без тебя, ― шепчет он мне на ухо, проходя мимо.
Я смотрю ему вслед. Он не причинит ей вреда. Я знаю это. А мне? Я не слишком уверена. Мой разум говорит мне, что нужно что-то делать. Пойти, отобрать мою дочь и снова сбежать. Я не могу ее потерять. Но мои ноги не двигаются. Колени подгибаются, и я хватаюсь за дверной проем, чтобы не упасть.
― Можно я возьму с собой снаряжение? И мою шайбу! Мне нужна моя шайба. Она очень особенная, ― продолжает щебетать Грейси, уже проснувшаяся и полная возбуждения. Она такая доверчивая, просто падает прямо в его объятия.
Впрочем, у нее нет причин не быть такой. Я всегда говорила ей только правду об отце. Что он добрый, хороший человек. Что он сделает для нее все, что угодно, если она в этом будет нуждаться. Потому что Грейсон, которого я когда-то знала, был именно таким. Надеюсь, что он все еще где-то там, внутри этого повзрослевшего Грейсона.
― Где эта особенная шайба? ― спрашивает Грей.
― На моей полке, здесь. ― Грейси подбегает и берет ее. ― Мистер Лиам Кинг подарил ее мне. Он лучший хоккеист в мире, ― говорит она с огромной улыбкой на лице. ― Тебе нравится хоккей?