― Я люблю хоккей, ― говорит ей Грей.
― Может, ты сможешь отвести нас на игру мистера Кинга? Я спросила маму, и она сказала, что подумает об этом.
― Я могу взять тебя на столько хоккейных матчей, сколько ты захочешь, Грейси. ― Грей смотрит на крошечную сумку, которую она собрала. ― Это все, что ты хочешь взять?
― Да. ― Она кивает. ― Где находится твой дом? У тебя есть собака?
― А, нет, собаки у меня нет. А дом недалеко отсюда, ― говорит он, забирая у нее из рук хоккейную сумку. Грейси все еще сжимает шайбу, и Грей смотрит на нее так, словно хочет вырвать из ее маленьких рук. А может, и сжечь после.
― Мама, ты в порядке? ― спрашивает Грейси, поворачиваясь ко мне.
Грей переводит взгляд с моей дочери на меня, на его лице написано беспокойство.
― Ты собрала свои вещи?
Я качаю головой.
― Я в порядке, Грейси. Почему бы тебе не сходить в ванную и не вымыть руки, ― напоминаю я ей.
― Можешь подержать это? Только не урони. Она особенная. На ней автограф мистера Кинга. ― Грейси протягивает Грею шайбу.
― Держу. Не уроню. Обещаю, ― говорит он ей.
Я жду, пока она закроет дверь в ванную, чтобы посмотреть на него.
― Что ты делаешь?
― Забираю свою дочь домой. Туда, где она, блядь, должна была быть последние пять лет, ― рычит он. ― Шесть. Потому что я был бы также рад возможности находиться рядом и до ее рождения.
― Ты не можешь забрать ее у меня, ― говорю я, хотя мои слова больше похожи на мольбу.
― Что? Ты имеешь в виду то, как ты поступила со мной?
― Я не знала, ― говорю я. В унитазе спускается вода, и мы оба смотрим на дверь ванной.
― У тебя три минуты, Кэтрин. Соберись или оставайся. Мне действительно плевать. Но ей, наверное, нет, ― шипит он.
Я задерживаю дыхание. Я не ожидала теплого приема от Грея, если когда-нибудь увижу его снова. Я разрушила все, что у нас было. Но эта холодная ненависть, которую он испытывает ко мне…? Не думаю, что что-то могло подготовить меня к этому.
― Не сомневайся ни секунды, что я заберу ее без тебя. Потому что я это сделаю, ― быстро добавляет он, на случай, если я ему еще не поверила.
Я выхожу из своей спальни и иду в комнату Грейси. Я достаю сумку и начинаю собирать ее одежду. Не имеет значения, что у меня ничего не будет, но моей дочери нужны ее вещи. Затем я беру ее школьный рюкзак и наполняю его книгами, стоящими на полке. Я понятия не имею, как долго мы пробудем у Грея.
Пока ты снова не убежишь, ― отвечает мне тоненький голосок в голове. Ему небезопасно быть рядом с нами.
Глава одиннадцатая
Я подхватываю Грейси на руки, усаживаю ее в свой грузовик и пристегиваю. Я даже не знаю, нужно ли ей автокресло или что-то еще, но это проблема завтрашнего дня. Я во всем разберусь.
И тут мой взгляд останавливается на этой маленькой девочке, которая даже не вздрогнула от того, что я беру ее на руки и сажаю в незнакомый автомобиль. Она чертовски доверчивая.
Я перевожу взгляд на Кэтрин, и во мне вспыхивает гнев и похоть. Я чертовски ненавижу ее за то, что она скрывала от меня мою дочь. Ненавижу за то, что она уехала. За то, что даже не потрудилась объяснить, почему мы расстаемся. За то, что заставила меня страдать все эти годы. Я думал, что она, блядь, мертва.
Еще больше я ненавижу ее за то, что она так влияет на мое тело. Я не хочу испытывать к ней влечение. Я не хочу желать ее. Но, блядь, когда я прижал ее к стене, я разрывался между тем, чтобы задрать ей юбку, засунуть свой член в ее тугую киску, и довести дело до конца, задушив ее.
Честно говоря, я не знаю, что бы я выбрал, если бы Грейси не прервала нас. Я даже не понимаю, что делаю сейчас. Я не планировал приходить сюда и забирать их домой. У меня вообще не было никакого плана, если честно. Мне просто нужно было встретиться с Кэтрин. Но когда Грейси спросила, являюсь ли я ее отцом, что-то во мне оборвалось. Мне нужно было забрать ее домой, и никто и ничто не смогли бы остановить меня.
― Это очень большая машина, ― говорит Грейси.
Я улыбаюсь.
― Это действительно большая машина. Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно?
― Я в порядке.
Я закрываю дверь машины и смотрю на Кэтрин.
― Залезай. ― Затем я обхожу машину с другой стороны и делаю глубокий вдох. Пытаюсь успокоиться, прежде чем открыть дверь и снова оказаться рядом с дочерью. Я сажусь за руль и смотрю в зеркало заднего вида. ― Готова? ― спрашиваю я Грейси.
Она кивает. Когда я снова смотрю на Кэтрин, то вижу, что ее руки дрожат. Она смотрит в окно.
― Никто тебя не спасет, ― шепчу я достаточно тихо, чтобы Грейси меня не услышала.
Кэтрин возвращает мне взгляд.
― Я беспокоюсь не о себе.
― Ты думаешь, я позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось? Думаешь, я не смогу защитить собственного ребенка? ― рычу я.
Она не отвечает. Вместо этого она поворачивает голову и снова смотрит в окно. Я нажимаю кнопку, чтобы позвонить Винни, и включаю громкую связь. Я хочу, чтобы она услышала это, чтобы у нее не возникло никаких нелепых идей о побеге.
― Грей, где ты, блядь, находишься? ― кричит Винни.
― Следи за языком. У меня ребенок в машине, ― говорю я ему.
После мгновения тишины он спрашивает:
― Что ты сделал?
― Мне нужна пара парней в доме, дежурить посменно, ― говорю я ему.
― Кого ты опасаешься?
― Никого. Скорее хочу удержать. ― Я ухмыляюсь Кэтрин.
― Хорошо. Я все устрою, ― говорит Винни, а потом добавляет: ― Грей, не делай того, что не сможешь исправить.
Я завершаю звонок. Не так давно он говорил мне, что с удовольствием убил бы женщину, сидящую рядом со мной, а теперь говорит, чтобы я не делал ничего, что не смогу исправить?
Я качаю головой. Неужели я действительно способен убить ее?
Правда в том, что… я не знаю. И это меня пугает.
Я оглядываюсь на Грейси. Она заснула на сиденье.
― Что за одержимость у нее Кингом? ― спрашиваю я Кэтрин, и она пожимает плечами.
― Он был добр к ней.
― Он чертов мудак. Она не должна боготворить такого придурка, как Лиам, мать его, Кинг, ― рычу я.
― У нее есть своя голова на плечах, Грейсон. Когда она решает, что ей кто-то нравится, ее уже не переубедить.
― Она слишком доверчива. Она не должна позволять какому-то незнакомому мужчине приходить в дом, забирать ее и сажать в свою машину. Неужели ты не научила ее, что незнакомцы могут быть опасны?