— Дальше!
— Очнулась, вспомнила… Мы же ей решили в память, пока она в коме, не лезть…
— Истерика? — поняла Анна.
— Тяжелый кризис, — покачала головой молодая целительница. — Но… Но она, в конце концов, взяла себя в руки. Без Успокаивающего! Сама!
— Она такая, — кивнула Анна, хорошо знавшая характер Адары Блэк. Железная женщина, несмотря на видимую хрупкость. — Что теперь?
— Теперь… — Малин замолчала на мгновение, явно пытаясь сформулировать ответ на вопрос Анны. — Спросила о тебе, о том, кто еще знает, о физических последствиях, согласилась принять успокоительное и наотрез отказалась принимать зелье Забвения и, тем более, стирать себе память Обливиэйтом[20]. Сказала, что «обязана помнить».
— Тяжелый случай, — согласилась Анна. — Но это ее право, Малин. Если считает, что должна помнить, значит так тому и быть. Она взрослая девочка, старший аврор, между прочим, и знает, на что подписывается. И кстати, когда она сможет вернуться в строй?
— Если не боишься, что поедет крышей, то хоть сейчас, — пожала плечами Малин. — Физически она практически здорова. Раны-то с целительской точки зрения были ерундовые, так что вполне.
— Значит, доводи до кондиции и выпускай. Скажи только, чтобы в Аврорат пока не совалась, там все непросто. Пусть пока располагается в гостевой на третьем этаже, но сначала… У нее есть доступ в арсенал, вот пусть и пойдет туда для начала. Ей надо вооружиться… И, чуть не забыла, что у нее с одеждой?
— Одежда есть, — успокоила ее Малин. — Берси принес все необходимое из ее квартиры. Тут другое…
— Что именно?
— Алиса…
— Что с Алисой? — не поняла Анна, но тут же вспомнила странный разговор с Фрэнком, и у нее снова возникло нехорошее предчувствие. — Она была там с тобой?
— Да, — кивнула Малин. — Мы просто болтали, когда сработали чары. Пошли вместе посмотреть, а там, оказывается, Адара очнулась. Я же не знала…
Что ж, такое, кажется, случалось в прошлом и не раз. Анна этим вопросом специально не интересовалась, поскольку ни разу не колдомедик. Но как-то где-то что-то такое слышала или читала. На фоне стресса у некоторых волшебников спадали чары Забвения. Случалось это, правда, только тогда, когда волшебник сталкивался с ситуацией, подобной той, что была стерта из его памяти.
— Алиса вспомнила? — спросила вслух, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку.
— Вспомнила. — На Малин было больно смотреть. Она была подлинным целителем, а значит всегда принимала на себя боль пациента. Физическую боль или душевную — без разницы.
— Подробности! — потребовала Анна.
— Я занималась Адарой, — нехотя, объяснила Малин. — Говорила с ней, успокаивала, предлагала ей разные решения… Адара психанула… Я не в осуждение, если что. Начала рассказывать о том, что с ней произошло, и как ты ее вытащила. Кричала, плакала, материлась… В общем, я на Алису не смотрела, а она все это тоже слышала… Потом вдруг завыла в голос… Как если бы ее пытали прямо сейчас… Начала умолять кого-то не делать этого с ней… Тут я уже среагировала. Что конкретно с ней происходит, я не знала, но это было похоже на паническую атаку, совмещенную с ночным кошмаром. Похоже на проклятие Cyclicus horror[21]… Я и действовала, как принято в этом случае. Оглушила Конфундусом, обездвижила и влила в нее лошадиную дозу успокающего вместе с релаксантом общего действия. Позвала твоих домовиков и попросила, чтобы отнесли ее в их с Фрэнком комнату. А потом снова занялась Адарой. Алиса должна была оставаться без сознания еще, как минимум, два часа, и я собиралась заняться ею позже. Прости, Анна, но я совсем забыла про Фрэнка, а когда вспомнила, было уже поздно. Домовичка сказала ему, что у Алисы случился приступ. Он, разумеется, сразу же побежал к жене. И… Фрэнк, ты же знаешь, бывший аврор, а значит, владеет диагностическими чарами. Он проверил Алису, и тоже подумал о проклятии, заставляющем вспомнить пережитые ужасы. Решил посмотреть, что там и как… Я же не знала, что он легилимент[22]!
— Ты не знала, а он посмотрел, — кивнула Анна. — У него тоже был приступ?
— Нет, — покачала головой Малин. — Он как раз сам справился. Сильной воли мужчина. Они с Адарой в этом смысле чем-то даже похожи. Выпил порцию Успокоительного, запил стаканом огневиски, и все. Сначала сидел с женой, а потом, когда понял, что она еще долго проспит, пошел проверять караулы. Его очередь.
«Не было печали, так черти накачали!»
У Анны не было ни времени, ни сил заниматься еще и несчастной Алисой Лонгботтом. Они ведь с профессором Бернштайном не зря тогда решили стереть этот эпизод из памяти Алисы и Фрэнка. И что теперь? Фрэнк пока держится, но насколько его хватит, один бог знает. И это в условиях войны, когда каждый боец на счету, тем более такой опытный аврор, как Фрэнк Лонгботтом. Да и с Адарой теперь надо держать ухом востро. Иди знай, когда, где и при каких обстоятельствах рванет ее посттравматический синдром.