В другое время, — будь это обычный обход старост или профессоров, — многим горе-любовникам наверняка не повезло бы, и за пару минут горячечных обжиманий в кладовке для метел они расплатились бы долгими отработками у Филча. Однако времена меняются, а с ними меняются и нравы. И то, что было неприемлемо вчера, сегодня стало естественным и отнюдь не безобразным. Во всяком случае, патрульные не пытались вскрывать запечатанные двери Алохаморой[6] или Диссендиумом[7] и не искали спрятавшихся с помощью Гоменум ревелио[8]. Типа живи сам и давай жить другим!
Шагая по гулким пустынным коридорам Хогвартса, Лиза, например, тоже решала для себя очередной экзистенциональный[9] вопрос: дать или не дать. У нее на данный момент как раз имелся годный кандидат на то, чтобы стать ее первым и, дай бог, не последним в жизни мужчиной. Экстон Бёрк учился на седьмом курсе Рейвенкло, играл загонщика в факультетской команде по квиддичу и активно ухаживал за Лизой. Рыжеватый брюнет, красивый и высокий, да еще и обладатель завораживающих глаз медового оттенка. В принципе, за такого чистокровного, как он, — на минуточку внук самого Карактака Бёрка[10], - можно было бы и замуж пойти, но, разумеется, не сейчас и не так быстро. Однако дальше поцелуев и неловких — с его стороны, — обжиманий при всяком удобном случае они с ним пока не зашли, хотя и числились парой еще с прошлого года, когда шестикурсник Экстон пригласил четверокурсницу Энгельёэн на Святочный бал. И вот теперь в преддверии войны, чумы и глада, Лиза должна была решить, достаточный ли это повод для того, чтобы отдаться симпатичному тебе юноше.
«Есть с кем, — думала она под доносящиеся из очередного заброшенного класса недвусмысленные стоны, — есть где и даже противозачаточного зелья припасена целая канистра…»
Вопрос «где» они с сестрами и подругами решили самым простым способом. Разумеется, любиться они решили прямо в своей спальне, куда обычно мальчикам вход воспрещён, но чью защиту взломала хитроумная Эрмина. А дальше все просто. Кровати-то полуторные, то есть как раз на двоих, а на полог легко накладываются Заглушающие чары и чары Приватности. Ну и, разумеется, от всех девочек было получено предварительное «добро» на этот разврат, чтобы никого этим делом не смущать. Изи, к слову сказать, как раз сейчас использовала это «добро», предаваясь там, в их спальне, половым излишествам со своим итальянским графом. У Боунс тоже сегодня кто-то там ночевал. Кто именно и было ли это в первый раз, Лиза не знала, — замоталась и забыла спросить, — но факт присутствия в девичьей «светелке» некоего представителя противоположного пола был подтвержден двумя независимыми наблюдателями: Эрминой и Вегой. Так что, ей тоже можно.
«Пожалуй, стоит все-таки дать, — решила она, обдумав все «Про и Контра»[11]. — Древние ведь не зря говорили, что не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Carpe diem[12] и как там у них? Кажется, так: «Будь мудрой, ви́на цеди и кратким сроком надежду долгую укороти. Пока мы говорим, уходит завистливое время: лови момент, как можно меньше верь будущему».
Лиза и, вообще, любила латынь, находя в древней мудрости немалое утешение во множестве различных ситуаций. К нынешней же подходило сразу несколько речений. Memento mori[13], например, или Vita brevis, sexus longa[14]. Одним словом, торопись жить, девочка, и не болей ерундой.
«Значит, решено! — подвела Лиза итог своим «метаниям». — Дам! Та-да-дам-та-да-дам!»
Она оглянулась на Бёрка и бросила на него насмешливый взгляд.
«Радуйся, Экстон! — усмехнулась она мысленно, завершив свой «марш энтузиастов». — Сегодня тебе достанется главный приз!»
Впрочем, предаться фантазиям на тему, «как там оно у них получится позже вечером», Лиза не успела. А жаль. Воображение у нее было богатое и напридумывать себе она могла такое, что мама не горюй. Но не судьба. Едва она решила главный вопрос этой ночи, как из-за угла навстречу патрулю вышагнул, мягко ступая в своих «волшебных» войлочных тапочках сам Великий Светлый Волшебник Альбус Персиваль и что-то там еще Дамблдор.