И тот обратно обратился в посох.
(Останкинская башня — Божий перст.
Сцепили этажи стальные тросы.
Но если к нам Господь ослабит интерес,
Она змеёю поползёт с откоса).
«Ну, а теперь — не унимался глас
С терновника — ты собственную руку
К себе за пазуху, подальше с прочих глаз,
Засунь и вынь, изображая муку».
Ослушаться, что возвестил Господь,
У Моисея не было мотива.
Белее белого руки родную плоть
Он вынул прокажённо-шелудивой.
«Теперь обратно руку положи,
За пазуху под сердце чуть левее,
Где полотенчико припрятано лежит,
Им оботри болезную скорее».
Вновь чудо с подготовкою такой
Чуть влажное свершило полотенце.
Счастливый Моисей трясёт своей рукой,
Порозовевшей словно у младенца.
«Всё это — Иегова продолжал -
Чтобы народ проникся Божьей вестью.
Безверие тупых достало без ножа
Меня и целый ряд иных конфессий.
Есть слабость у людей, других сильней -
Они прожить не могут без кумира.
Тот, кто достиг высот в профессии своей,
Им как пришелец из иного мира.
На ловкость рук взирает дуралей
И семечки от удивленья лущит.
Необъяснимое влияет на людей
Как аргумент иного слова пуще.
Пока познания не вызрел плод,
Невежество не обронило листья,
Дабы спасти с благою целью свой народ,
Нам к волшебству придётся обратиться.
И если не поверят лопухи,
Что посох твой вдруг зашипел змеёю -
Прозреть слепых заставит, вылечит глухих
Уловка с прокажённою рукою.
Когда болезнь не вылечится вдруг,
Сомнение остатки мозга сгложет,
Всем дать понять тогда, кто истинный пастух.
Другое чудо нам с тобой поможет.
Возьми воды из речки, та вода
На суше кровью сделается разом.
Чуть марганцовочки для цвета… и тогда
Ты победишь неверия заразу».
Взмолился перед Богом Моисей.
Другой бы потщеславней возгордился б,
И потому никто, сквозь сито хоть просей,
Для миссии Исхода не сгодился.
Бог выбирает преданных людей
Не в сорняках из нечисти речистой,
Харизматических бежит Господь вождей,
Ведь все они, по сути, атеисты,
Юлой раскручивают шарик наш,
Себя земною осью возомнивши,
И наблюдая, как они впадают в раж,
Не слишком доверяет им Всевышний.
Упала на лысину капля дождя,
Но не омрачилась головка вождя,
И не замутились тревогой глаза -
Им влага любая, что божья роса.
Идут на Руси проливные дожди,
И словно грибы вырастают вожди.
Вожди неизбывны, как в море вода,
Природой дарованы нам навсегда.
Над каждым из них свой стоит херувим,
В них каплями метит на зависть другим,
Мечтающих также с башкою босой
Самим оказаться под божьей росой.
Возможен ли в мире такой суховей,
Чтоб высушил головы всяких вождей,
Великие сжал черепа с ноготок,
Легко разместил на ладони с пяток,
Упрятал в музей под свинцовым стеклом,
Харизмы представил единым гуртом,
И биркой снабдил, чтоб не путать потом,
Где Тутанхамон, а где так, управдом.
Вождям от природы, их лысинам впредь
От гневных речей без дождей не потеть.
Но всех херувимов постигнет беда -
Им божьей росой кого ж метить тогда?
«О Господи! — Взмолился Моисей -
Я человек всю жизнь косноязычный,
Мне пару слов в строке связать куда трудней,
Чем узел завязать на шее бычьей.
Таким же был и третьего я дня,
Хоть до рожденья счёт веди обратно,
И делать из меня трибуна и вождя -
Что уговорами лечить горбатых.
Другого выбери спасти народ,
За немоту не осуди немого…»
На сей достойнейший вполне самоотвод
Послушаем, что скажет Иегова:
«Кто человеку дал его уста?
Кто делает немым, глухим и зрячим
Или слепым? Всё в этом мире неспроста.
Не Я ли, Иегова, здесь подрядчик?
Иди, Мой сын! Тебя Я научу
С броневика на бой вести рабочих.
Что говорить тебе — инструкции вручу
И выдам кучу прав и полномочий.
Как Черномырдин с русским языком
Знаком лишь понаслышке и то матом,
При фараоне будешь ты Моим послом,
Знать грамоте не надо дипломатам.