Тем временем застолье продолжалось, курильщики наслаждено дымили, кто-то травил анекдоты. Даже Филимонов отбросив мрачные мысли начал оживлённую беседу с Коноваловым в которой каждый отстаивал свой взгляд на судьбу послевоенного Китая. В конце концов Коновалов и Филимонов сошлись на том что во всех странах участвовавших в войне творится примерно та же ситуация что и в России. А именно, центральной власти уже как бы и нет и когда будет теперь уже неясно. Самым молчаливым за столом был Игорь Скворцов, он как-то погрузился в себя, в свои мысли. И с ровным выражением лица их думал. Внезапно он как бы снова вернулся в реальность. Оглядел всех и остановив свой взгляд на командире произнёс:
— Пора бы уже и третий тост.
Гул за столом стал затихать.
Третий тост после начала войны стал наверное единственной всеобщей традицией. У каждого уже был свой личный счёт на этой войне которая начавшись продолжала собирать свои жертвы и не было этому ни конца ни края. К традиции третьего тоста не приобщились только конченные мрази, что в метро, что на поверхности. А также ваххабиты и фашисты, которые совсем не употребляли спиртного. Первым не позволяло этого делать исламское вероучение, которое они старались понимать буквально. Вторым это не давало делать идея о сверхчеловеке, которой они фанатично следовали. Все остальные, что федералы, что вменяемые, организованные уголовники, что нормальные люди в метро следовали этой традиции теперь неукоснительно.
— Юра.
Негромко произнёс Филимонов показывая взглядом на кружки.
— Начисли бойцам на третий тост.
Юра достал полторашку с разведённым спиртом и молча налил остатки по кружкам.
Разобрав кружки, все молча встали и молча, в тяжёлой задумчивости выпили. Так же молча снова уселись на стулья и принялись медленно закусывать.
— Ну что же.
Начал Филимонов.
— Теперь настал момент последовать уже нашей старой, доброй традиции. Как всегда, после третьего тоста я оставляю нашу весёлую компанию и отправляюсь в свою каморку.
— Я тоже пожалуй отойду. Но потом ещё вернусь.
Спокойно произнёс Коновалов.
И немного погодя с иронией добавил:
— Разведением остатков спирта доверяю заняться Уланскому.
— В общем удачного отдыха мужики.
Резюмировал Алексей. И встав с Коноваловым из-за стола, неспеша направились к выходу из зала.
— Я скоро буду, не расслабляйтесь тут слишком.
Подмигнув и улыбнувшись бросил на ходу бойцам Коновалов.
И вслед за Филимоновым вышел из зала.
Исход. Глава-4 Алина
Выйдя из зала Коновалов нагнал уже ждавшего его Филимонова.
— В общем Юра, остаёшься за старшего, как обычно в моё отсутствие, проследи чтоб был порядок после нас. Не хочется больше слышать от всяких крыс убогие комментарии по этому поводу, — Ровным голосом произнёс Алексей.
— Всё будет чики-пуки, не вопрос, — Уверенно ответил Коновалов. И уже более тихим голосом продолжил: Я насчёт будущего хотел поговорить, больно уж тема волнующая.
— Юра, я думаю сейчас не самое лучшее время для этого увлекательного и задушевного разговора. Я ещё сам не всё обдумал со своей стороны. Да и как ни крути, а разговор то наш пьяный получится, толк с такого разговора невелик. По этому поводу предлагаю встретиться в моей каморке завтра после обеда, в 21 час. Как раз Илларион, опер-особист наш подтянуться с поверхности должен. Без его мнения сложно сразу найти правильное решение. В общем, ты меня понял Юра? Сейчас время отдыхать, покуражьтесь хорошенько, потом такого шанса может уже не быть, — Устало подвёл диалог к концу Филимонов.
Юра сделал понимающее лицо и улыбнувшись произнёс:
— Разрешите идти куражиться командир.
— Ты ещё здесь? — С ироничной напускной строгостью сказал Алексей.
— Уже нет. — С юмором проговорил Коновалов. После чего развернулся и направился в сторону зала.
Алексей недолго посмотрев ему вслед развернулся и пошёл в сторону туннеля.
Каморка капитана Филимонова находилась в узком служебном ответвлении от тоннеля. В этом ответвлении раньше располагались помещения в мирное время использовавшиеся работниками метрополитена. В самом конце этого ответвления-коридора располагался туалет, он функционировал до сих пор, только что в качестве воды для смыва приходилось использовать накапливаемую в отдельном ведре мочу. Самым первым помещением, ближе всего к выходу в тоннель и была каморка Филимонова, напротив неё находилось помещение выделенное Иллариону, главному оперу и особисту сектора. А дальше по коридору, совсем близко от туалета, находился специальный изолятор. Крошечное помещение с прочной дверью. Именно туда помещал и там же допрашивал своих подопечных Илларион. Кого только среди них не было. И различные беспредельщики с поверхности, и мразюки из метро. От всех них Илларион требовал информацию, и как правило он её получал. И большинство его подопечных, однажды попав в этот специальный изолятор, живыми оттуда не выходили. Особенно это касалось метрошных мразюков. Жалеть кого-либо было сложно, ведь утечка информации о секторе могла стоить жизни его обитателям. Однако сейчас изолятор был пуст.