Чем больше Эмили об этом думала, тем сильнее сомневалась в том, что с ее стороны так уж разумно возложить столько надежд на Стоктонские острова. Надо будет поговорить с Джейкобом о его планах. Вот доберется она до их станции и что дальше?
Но это когда-нибудь потом.
Выходящее на лощину огромное окно совершенно почернело. Пока Эмили разговаривала с Джейкобом, пришла ночь.
В темном оконном стекле Эмили мельком увидела свое отражение и подошла поближе, чтобы получше себя разглядеть. С одеждой все было не так плохо, подумаешь, пятна пота и легкая неряшливость, а вот немытые, всклокоченные светлые волосы и отсутствие макияжа… и вдобавок мешки под глазами… та еще картина. На бледной коже резко выделялись заработанные во время ее одиссеи царапины.
– Дерьмово выглядишь, – сказала она своему отражению. То, конечно, не возразило ни слова.
Глава третья
Гроза закончилась ночью, но зловещие красные тучи не рассеялись и на следующее утро.
Эмили вскипятила воды на своей переносной плитке и теперь, потягивая из кружки дымящийся кофе, бродила по комнатам, проверяя, нет ли в доме чего-нибудь, что может ей пригодиться. В спальне на массивной деревянной каминной полке она обнаружила фото, предположительно, хозяев этого дома. Из позолоченной рамки ей широко улыбалась чета в возрасте пятидесяти с чем-то лет: она – милая брюнетка с едва наметившейся вокруг глаз сеточкой, он – обладатель полуседой шевелюры и однодневной щетины на нижней челюсти. За их спинами до самого горизонта раскинулся синий океан, и оба они выглядели такими счастливыми… Даже сейчас в доме царило ощущение умиротворенности, и казалось, его обитатели просто на минуточку отлучились. Открывая дверь, Эмили наполовину ожидала, что вот-вот на кого-нибудь наткнется.
На первом этаже обнаружились деревянные лестницы, которые вели от дома в лощину. Последние сто футов спуска представляли собой хорошо утоптанную тропинку, которая бежала среди травы в ясеневую рощицу. Человеческих следов на тропинке не было, зато на ней тут и там пробивалась молоденькая травка. Теперь топтать ее стало некому, и скоро голая земля зазеленеет.
Тор, виляя хвостом, решительно устремился по тропке вперед, перебегая от дерева к дереву. Иногда он останавливался задрать заднюю лапу у какого-нибудь ствола, метя территорию.
Несколько сот футов дорожка вилась между деревьев, иногда от нее в разные стороны ответвлялись боковые тропинки. Не обращая внимания на разбегавшиеся в стороны узкие дорожки, Эмили шла по главной тропе, которая, казалось, вела к центру леска, туда, где журналистка приметила накануне блеск воды.
Несколько минут спустя ушей Эмили совершенно определенно достиг плеск воды. Обогнув густо поросший черным воронцом высокий берег, Эмили увидела пруд, в который впадал ручей, сбегавший с противоположного склона лощины; его источник скрывался где-то за деревьями. При виде воды Тор радостно залаял и припустил вперед. Взвившись с берега в воздух, он шлепнулся в пруд, высоко взметнув волну и подняв тучу брызг.
Панически хлопая крыльями и крякая, в воздух взметнулось четыре силуэта. Это были утки. Они устремились к зарослям камышей на противоположной стороне пруда, чиркая по воде крыльями. Тор сделал вялую попытку схватить одну птицу, промахнулся и поплыл дальше, совершенно равнодушный к удивительному факту наличия живности.
– Утки! – закричала Эмили. – Хреновы утки!
Если не считать Тора, это были первые земные животные, которые попались Эмили после катастрофы. Был ли у них иммунитет, как у нее и у Тора?
Вслед за псом Эмили стала спускаться по берегу. Тор, который к тому времени уже догреб до середины пруда, теперь повернул обратно и поплыл прямо к ней.
– Нет, только не это! – воскликнула Эмили.
Когда пес бросился к ней, она увидела шаловливый блеск в его глазах и устремилась прочь от кромки воды, но недостаточно быстро. Тор выскочил из воды, пробежал несколько футов, что их разделяли, и отряхнулся, устроив ей серьезный душ.
– Ой-ой-ой! – только и смогла сказать Эмили, когда ее окатило холодной водой. – Проклятущая собака! Ты ведь это нарочно, да?
Вместо ответа Тор еще разок отряхнулся, повторно обдав Эмили брызгами с головы до ног. Боже милосердный, вода действительно была холодной. О том, чтобы искупаться, нечего и думать: она замерзнет прежде, чем войдет в воду хотя бы по колено.
– Тор, клянусь, если бы ты не был последней собакой в мире, я бы тебя продала.