Тот смотрел умоляюще то на неё, то на него.
— Пускай составляет мне компанию в экипаже, раз уж он меня видел, — женщина пожала плечами. — Хоть будет с кем поболтать.
— С безродным недоучкой?! — скривился маршал.
— Странно слышать такие речи от тебя. Впрочем, твоё дело. Нет сил на ругань, — она опустилась на подушки и отвернулась, сложив руки на груди.
— Ладно, твоя взяла! — зарычал маршал и схватил Кым за грудки: — Но если хоть один волосок упадёт с её головы, клянусь, твой отец пожалеет, что навязал мне такого глупого мальчишку!
Как только хватка ослабла, Кым кивнул и отступил на шаг. Микаш ещё раз одарил незнакомку волчьим взглядом и вышел. Кым отдышался и потёр передавленные места.
— Не обижайся, у него сейчас не самые хорошие времена, — незнакомка повернулась и улыбнулась ласково. Боль как рукой сняло. — Вообще-то он очень справедливый и благородный, уж кому как ни мне об этом судить.
Она пыталась убедить его или себя?
— В балладах он совсем другой.
— Мы все другие с чужих слов. Садись у огня, ты же небось продрог на дожде.
А вдруг он запачкает подушки? Да и вообще… По всему от запаха до мягкой речи и вежливой манеры видно, что это высокородная госпожа, а он босяк босяком.
— Садись же, право, мальчики в твоём возрасте слишком робкие, — незнакомка рассмеялась, и ноги будто отнялись.
Кым упал возле жаровни. Незнакомка взяла со стола пузатый горшок с вытянутым носиком и налила в чашку отвар. Взвился дымок, запахло терпкими травами.
— Выпей — согреешься, — она протянула ему питьё. — Как твоё имя?
Он принял чашку из её рук, случайно задев бархатистые пальцы. Лицо вспыхнуло.
— Кым, то есть Кымофей из Ясеньки, что в Заречном крае, — он боялся поднять на неё глаза. А вдруг она засмеётся? Хотя чего тут смеяться? — Это на правом берегу реки Плавны возле границы самой.
— Мой муж тоже из тех мест родом. По правде, ты очень на него похож.
Кым заставил себя заглянуть в её сияющее добротой лицо:
— А где он сейчас, ваш муж?
— Так это он только что тебя тут запугивал, — хохотнула она и протянула ему свою изящную ладонь. На запястье был надет серебряный свадебный браслет с такой же закорючкой, какая красовалась на плаще маршала. — Моё имя Лайсве Веломри, я из белоземского замка Ильзар на границе с Дикой Пущей.
Кым шумно выдохнул. Он распивает отвары с госпожой Веломри?! То-то маршал хотел Кыму голову оторвать. Правду говорила молва, про неё — так уж точно: такая красивая, что глаза отвести нельзя. Почему маршал с ней так грубо разговаривает, почему не ценит? Такую ведь только на руках носить и можно, пылинки сдувать, а он…
— Кым? — Лайсве всё ещё протягивала ему руку.
Он должен её пожать или поцеловать? У высокородных вроде целовать принято, но как-то страшно. Кым всё-таки пожал, и этого оказалось достаточно.
— Что ж, надеюсь, моя компания тебе не наскучит. Ты бы ведь хотел тренироваться в компании сверстников, верно? Извини, что так вышло. Я не знала, как ещё помочь.
— О, нет-нет, вы что! Вы… вы никогда никому не наскучите! Это такая честь! Я даже представить себе не мог! — Кым растерял все слова и потупился.
Вот же дуралей, почему такую чушь несёт? Лайсве уже смеётся, да так дивно и нежно, что хочется слушать и слушать.
Она налила отвар в ещё одну чашку и чокнулась с чашкой Кыма, задорно ему подмигивая:
— Тогда за дружбу?
— За дружбу! — согласился он.
Вот и отгадка: таинственная персона — всего лишь жена маршала. То есть как всего лишь? Нет, она самая замечательная, самая волшебная женщина на свете, пророчица самого Безликого! Теперь Кым будет её защищать, как верный Сумеречник, не щадя собственной жизни.
Забавный этот мальчишка, словно поцелованный солнцем: от рыжих кудрей на голове до изжелта-зелёных глаз и усыпанного веснушками лица. Ноги словно вытянулись в длину, а мускулами обрасти не успели, вот он и выглядел как каланча.
Пока они разговаривали, в голову лезли воспоминания… о Микаше, о ком же ещё? Он тоже любил смотреть на неё исподтишка, а стоило ей это заметить, как на него накатывала неуклюжесть пополам с робостью. Частенько он прятал чувства за бравадой и грубостью, а потом дарил букеты полевых цветов и бросался спасать её от всего на свете. Каким же умилительным он был!
Замечтавшись, Лайсве потеряла счёт времени, а когда спохватилась, уже стемнело. Как только Кым ушёл, она достала из мешка куклу Герду. Лайсве столько раз её чинила, что казалось, не осталось в ней ничего от старой поделки Микаша. Но всё же если чем-то дорожишь, нужно чинить его время от времени, а не выбрасывать, даже если оно дряхлеет и ветшает. Лайсве прижала куклу к груди.