Микаш становился мрачней туч на небе.
— Давай обойдёмся без книжных комплиментов. Наши люди мёрзнут, — напомнила Лайсве.
— Вы хотели предложить нам приют. Если отказываетесь, то скажите сразу и не тратьте наше время даром, — поддержал её Микаш, взяв себя в руки.
— Если бы я не мог вам ничего предложить, то вряд ли бы стал разговаривать с помойной дворнягой вроде тебя, — опустился до оскорблений Петрас.
— Откуда ты узнал о нашем походе? — Лайсве снова перехватила нить разговора, пока кузен не довёл до бешенства их обоих.
— Я тоже не жажду здесь оставаться. Скоро единоверцы займут Кундию, и одарённых отправят на костёр, как это было в Веломовии. Я не за себя пекусь, уж я бы выступил против коленопреклонных тварей в открытую, но людей своих жалко. У них семьи — вся жизнь впереди, — любовался собой Петрас, намекая при этом на трусость собеседников. — Вот я и отписался в Компанию. Мне ответил главнокомандующий, некто доктор Жерард Пареда. Сказал, что вы направляетесь в Норикию через Кундию, и велел приютить вас, а после сопроводить в Дюарль. Не верите?
Петрас всучил Микашу бумагу. На фасном сургуче стояла печать Компании — три женщины, черпающие воду из источника. Рядом красовалась витиеватая подпись Жерарда. Микаш пробежал глазами по строчкам:
— Вроде всё верно.
— О, дворняга ещё и читать умеет? — криво усмехнулся Петрас.
Лайсве уже самой хотелось надавать ему оплеух. Родство и титулы утратили значимость. Война всех уровняла и даже сделала ниже: лишившись дома и призвания, они стали нищими изгнанниками.
— Это расценивать, как приглашение погостить в вашем родовом замке? — осведомился Микаш, сжимая ладони в кулаки.
— Ещё и сообразительный, просто прелесть! Заночуем в паре миль отсюда, на большой поляне в низине. Там затишек и дрова заготовлены на случай, если кто задержится во время охоты. — Петрас поднял указательный палец правой руки: — И не говорите потом, что род Гедокшимска не щедр на гостеприимство даже для таких оборванцев, как вы.
Микаш громко фыркнул:
— Много чести для того, кто сам просит милости. Не думай, что мы соглашаемся на твоё предложение из симпатий к тебе и твоему невозможно древнему роду. Просто людей твоих жалко — у них вся жизнь впереди.
Петрас глотал ртом воздух от возмущения. Микаш развернулся к выходу, показывая, что разговор закончен. Лайсве процедила сквозь зубы:
— Я не знаю, какие козни ты строишь на этот раз, но клянусь всеми богами, если ты предашь нас, покоя тебе не видать как собственных ушей. Я тебя с Тихого берега достану! И никакой дар мертвошёпта тебя не спасёт, будь уверен!
Петрас пожал плечами:
— Я пекусь только об общем благе.
Лайсве догнала Микаша и взяла его под руку. Пока они вместе, им никто не страшен.
Насчёт хорошего места для ночлега Петрас не солгал. Дождь прекратился, даже ветер утих, и отряд спокойно разбил лагерь. Заготовленные заранее сухие дрова и хворост оказались как нельзя кстати.
Лайсве кузену так и не поверила. Когда все были заняты работой, она отвела Кыма за деревья, подальше от посторонних глаз.
— Для тебя есть задание, тайное. От него зависят наши жизни, — сказала она предельно серьёзно.
Кым испуганно вытаращился:
— Но я же недоучка и слабак. Не стоит доверять…
— Нет! — Лайсве приложила палец к его губам. — Здесь понадобится твоя скорость. Ты же хорошо отыскиваешь дорогу?
— Звери подскажут, — Кым неуверенно повёл плечами.
— В дне пути отсюда есть большой замок на холме — Будескайск, — Лайсве нарисовала на земле его примерный план. — Возьми самую быструю лошадь и поезжай туда. Здесь, здесь и здесь, — она указала три точки на плане. — Тайные выходы из него. Мы в детстве обыскивали их вместе с кузеном. Проверь, нет ли там ловушки. Если что-то заметишь — бегом сюда. Я очень на тебя надеюсь. Больше мне помощи просить не у кого.
— Исполню, как скажете. Я отдам за вас жизнь!
Кым ударил в грудь кулаком, как делали воины во время приветствия, и побежал к лошадям.
«Милый самоотверженный мальчик. Пускай он справится! Пускай он живёт! Брат мой. Ветер, Безликий, храни его, как хранишь меня».
Бог не ответил. Но они всё равно будут бороться до самого конца!
Сигнал к отбою дали пораньше, чтобы назавтра выехать затемно и добраться до Будескайска засветло. Лайсве дожидалась Микаша в шатре. Они не разговаривали после встречи с Петрасом, и, укладываясь спать, тоже молчали. Слова не отыскивались, не хотелось вылезать из собственных мыслей и грусти.